Исполни волю мою

— О кей. Хочешь порулить?

— Не сейчас. У нас мало времени.

Макс повернул ключ зажигания, заставив вспыхнуть многочисленные приборы в салоне, оформленном под дерево, подмигнул Елене и сплюнул через левое плечо: "Тогда с богом!"

4. ИСКУПЛЕНИЕ

Они оба знали, что это случится сегодня и испытывали странную неловкость: первый раз и ни малейшего понятия с чего начать.

— О чем ты думаешь?

— Я? О ключе…

— Ключе? Каком ключе?

— Мне бы очень хотелось запереть дверь и выкинуть ключ в окно.

— Почему?

— Чтобы быть с тобой как можно дольше…

Аня пододвинулась к нему, вплотную вжавшись в широкое плечо. Марк вздохнул и улыбнулся ей, склонив голову, лаская глаза глазами. Безумно хотелось раскинуть руки и крепко обнять его всего. Мешала робость. "Женщина не должна первой бросаться на мужчину, — нашептывал рассудок, — всё произойдет само собой…" Но ничего не происходило.

— Когда ты последний раз занимался любовью?

— Не помню. Очень давно.

— Так стыдно, у меня нет опыта в этих делах…

— Здесь важен не опыт. Иди ко мне!

— Как?

— Сядь ко мне на колени.

Аня от волнения запуталась тапкой в пледе. И ноги ещё затекли! Она прыснула в ладошку.

— Чему ты смеёшься?

— В эротических фильмах всё так красиво преподносится. А в жизни не получается… Кособоко как-то!

Марк взял её руки в свои:

— Фильмы — монтаж. Десять дублей с одним более-менее удачным.

Её пальцы взмокли и слегка дрожали.

— Расслабься…

— Как?! — от волнения Аня кричала.

— Я помогу тебе, — тыльной стороной ладоней он провел по её оголённым рукам от кистей к плечам, едва задев грудь кончиками пальцев. Соски предательски набухли, просочившись наружу сквозь ткань футболки. Марк откинул с худенькой шеи тёмные шелковые пряди и осторожно погладил впадинку между ключицами. Она опять тихонько засмеялась.

— Что-то не так?

— Прости, это нервы. И щекотно немножко!

Чувствуя её напряжение и скованность, он догадывался, что девушка анализирует каждое своё движение. Как освободить её из пут сознания?

— Хочешь, выключим свет?

— Давай! — Аня согласилась, не раздумывая, соскочила с его колен и бросилась к выключателю.

В летних сумерках есть своя прелесть — окружающие предметы становятся неясными, расплывчатыми, увеличиваются в размерах. Она словно ослепла. Спотыкаясь, брела туда, где Марк слился с очертаниями дивана. Неожиданно он вырос ей навстречу. Аня по-щенячьи ткнулась носом в его теплую упругую грудь, спрятала в ней лицо и выдохнула:

— Я давно люблю тебя и ничего не могу с этим поделать.

Он поцеловал её волосы, лоб, глаза. Нашёл губами губы… Прикосновения были нежными, медленными и поверхностными. Шаг за шагом они будили в девушке потребность ощутить нечто большее. Нечто… Она инстинктивно потянула его рубашку вверх, намереваясь добраться до кожи — он продолжил это движение с её футболкой. На молнии джинсов Анино дыхание участилось. Она почти задохнулась. В голове пульсировали желания, о которых раньше и не подозревала. Колени подгибались, стопудовыми гирями тянулись к полу — губами и глазами ей было необходимо помогать непослушным пальцам справиться с заевшей молнией.

— Я схожу с ума! Боже, Марк… Что со мной? Я думаю, как развратная женщина!

— Нет! — он тоже дышал прерывисто. — Это нормально. Ты… очень милая… А-аня, не бойся себя…

Их пальцы сплелись, довершив начатое…

Они стояли рядом в полной темноте, лишь слабо мерцал кусочек белого хлопка на его бёдрах. Аня была полностью обнажена. Ей не давали покоя горячая влага, заполнившая промежность и ноющая боль внизу живота.

— Я должна это снять с тебя сама? — она дотронулась до мягкой ткани.

— Если ты этого хочешь…

— Да…

Резинка не поддавалась, цепляясь за что-то большое и крепкое. Аня отогнула её пальчиком, просунула внутрь руки, и, стараясь не касаться, выпустила "это" на волю…