Исполняющий обязанности

Но от имени секретариата симпозиума некий профессор К. Жегни прислал по факсу в Генпрокуратуру ответ, в котором было сказано, что в настоящий момент на конгрессе (ишь ты, как уже себя именуют!) ожидается важное выступление господина Долина, после чего руководством будет оказана профессору Долину помощь для срочного возвращения в Россию. Но никак не раньше, пока в зале конгресса не прозвучит его доклад и не будут выслушаны затем все оппоненты, желающие высказать свою точку зрения.

Таков общий порядок, нарушать который никак нельзя. Ну да, конечно, наркология — наука серьезная! И потом, вероятно, именно таким образом участники конгресса ставили зарвавшихся российских прокуроров на место, хотя и не отказывали в помощи. Ну и черт с ними, приедет так приедет. Но может ведь и остаться там, если знает, что у него рыльце в пушку. Однако время покажет…

Итак, с Долиным ситуация была понятной. А вот с Барановым, напротив, ничего выяснить сразу не удалось.

Конечно, в этой ситуации Валентин Арнольдович Кучкин оказался бессилен. Опрос сотрудников, которые, возможно, могли бы что-то знать, ничего не дал. Никто не видел главного врача диспансера с середины прошлого дня. По словам его секретарши Варвары Анатольевны, беспрерывно строившей Кучкину глазки, Вячеслав Сергеевич вчера после обеда взял с собой какие-то важные бумаги и заявил, что едет в управление по здравоохранению — для каких-то консультаций. Причем это не его якобы инициатива, а его пригласили для серьезного разговора.

Между прочим, разговоры о том, что Вячеслава Сергеевича вполне могут назначить на пост недавно трагически погибшей Татьяны Васильевны Артемовой, главного окружного нарколога, шли не первый день. Кое-кто в диспансере даже сожалел, что его директор может перейти на новую, более важную и престижную работу. Он же не мог закрыть диспансер и забрать с собой всех своих сотрудников, это абсурд. Если и возьмет, то двоих-троих, самых доверенных. И каждый здесь, в диспансере, воображал, что жребий падет именно на него. Уж сама-то Варвара Анатольевна надеялась, хотя… были у нее и некоторые соображения личного плана, которыми она не стала бы делиться даже с ближайшей подругой.

Интуитивно Кучкин ее мысль понял, но поделать ничего не мог. С тем и вернулся в Генеральную прокуратуру, чтобы доложить Александру Борисовичу, как в старом армейском анекдоте: «Товарищ командир! Ваше задание я выполнил! Старшину не нашел!»

Да это от него и не требовалось. Пока длился рассказ о том, как следователь опрашивал медперсонал, в голову Турецкому пришла иная идея, которая, кстати, была уже однажды апробирована и дала нужный результат. Он решил снова натравить на Варьку Володю Яковлева. Секретарша определенно что-то знает из внутренней жизни своего диспансера, о чем вовсе не собирается рассказывать первому встречному. А что губы она облизывала — это манера у нее такая, она при виде всякого мужика, с которым можно заняться сексом, так, видимо, делает. Хобби это у нее, не стоит обращать внимания. Но не сказал он всего этого следователю, зачем же ронять в его глазах авторитет?

Одно только нехорошо — Славкина конспиративная квартира до сих пор занята, хотя давно уже назрела необходимость ее очистить от «населения».

Ну с Жеребцовым понятно. Все, что мог, он и сам написал, и в протоколе ответил. Дал исчерпывающие показания. Осталось только обезвредить бомбу, после чего сдать его в СИЗО — на время дальнейшего проведения расследования.

Сложнее было с полковником Огородниковым. Им собрался заняться сам Славка. Он сегодня как раз планировал встретиться по этому поводу с начальником московского ГУВД. Обсудить по-свойски проблему и прийти к единственно приемлемым выводам. Но пока задержанные находятся в Северном Бутове, Яковлеву с Варькой там делать нечего. Ну так, в конце концов, пусть разок отвезет ее на папашину дачу, от одного раза ничего не случится! Да и девка, поди, не о замужестве мечтает, а о хорошей встряске. Вот и будет ей… «кофе с какавой».

Но брать такую миссию на себя Турецкий не очень хотел, щепетильность, что ли, его вдруг задела своим крылом? Пусть Славка отдает сам команду своему кадру. И делать это надо немедленно. Кстати, пока Баранова на месте нет, там и его секретарше, в общем, делать тоже нечего, так что пусть время даром не теряют.

И Турецкий отпустил Кучкина, пообещав тому, что, как только появится какая-либо ясность в отношении Баранова, сейчас же сообщить ему и отправить на задержание — что было бы даже отчасти делом чести для Валентина Арнольдовича. А сам, едва тот вышел, стал названивать Грязнову, который с утра сидел в своем служебном кабинете в здании на Житной улице и совершал необходимые пассы относительно задержанного без всякой санкции на то полковника Огородникова. Хорошо, что под рукой были уже «чистосердечно» написанные самим полковником показания — но это на крайний случай.

Он уже договорился о личной встрече с начальником ГУВД столицы и собирался выехать к нему, когда его настиг звонок Турецкого.