Исполняющий обязанности

— Но вы не радуйтесь, — предупредил я. — Это только часть вашей работы. Потом, когда появятся люди, станет полегче, а пока у нас приходится одному отдуваться за троих, а то и за пятерых. Я вас озадачу еще одним делом. Им уже кое-кто занимается, но для вас оно станет основным, вкупе с газетами.

Гумилев раздумчиво потер переносицу.

— Так кажется, мне и с газетами дел хватит. Как я понимаю, нужно изучать не только французскую прессу, но и прочую? Но я только французский знаю и немного английский.

— Не волнуйтесь, многие наши товарищи и этого не знают. Ничего, выучите немецкий, потом займетесь итальянским. Польский вы и так должны знать, вы же там воевали.

Николай Степанович ошарашенно смотрел на меня. Кажется, у него даже глаз перестал косить.

— Шучу. Пока ограничимся французскими газетами. Еще одна ваша задача — отыскать во Франции промышленников, ученых, конструкторов, готовых показать образцы своих изделий в России. В следующем году у нас, в Москве, — зачем-то уточнил я, — планируется Выставка достижений народного хозяйства. Нет, официально она называется Всероссийская сельскохозяйственная и кустарно-промышленная выставка, но ВДНХ звучит гораздо красивее. Понимаю, достижений у нас не так и много, но они есть. Так вот, очень нужно, чтобы выставка из Всероссийской превратилась в Международную. Чтобы европейцы — а в нашем с вами случае французы, показали нам образцы техники, которые мы сможем у них либо купить, либо сами построить, с их помощью.

— Олег Васильевич, да я в технике-то мало что понимаю! — воскликнул Гумилев в ужасе. — Я до сих пор не понял, отчего лампочки зажигаются, и как свет загорается.

Про электричество я и сам знал немного. Ну, течет себе ток по проводам, так и пусть течет, что мне еще-то знать? Главное пальцы в розетку не совать и не пользоваться неисправным обогревателем.

— Трактор от танка отличите? Автомобиль от керосиновой лампы? Или винтовку системы Мосина от сепаратора? — Николай Степанович озадаченно кивнул, а я продолжил: — Возьмете справочники, посмотрите — что, как и где во Франции выпускают, какую продукцию. Вино, парфюмерию и товары для нэпманов, вроде шуб и сумочек нам пока не нужны, а вот техника пригодится. Где автомобили, где самолеты, а где электродвигатели. Сельскохозяйственная техника тоже пойдет. И та, что от двигателя, и та, что на конной тяге. Особенно, если она новая. Косилка с двигателем — штука хорошая, но для нас и лошадиная пойдет. Еще бы неплохо с изготовителями оборудования для пилки бревен связаться, а лучше сразу с несколькими. Подберете десятка два адресов, напишете письма с предложением — мол, дорогой мсье Леваж, а не хотите ли выставить образцы своей противопехотной мины… То есть, хочу сказать — образец вашей сенокосилки…?

— Подождите, Олег Васильевич, дайте-ка я лучше все запишу, — нервно сказал Гумилев и полез в карман за записной книжкой. — Вы-то человек знающий, а я, словно в холодную воду…

Образно, однако. Но забавно, что меня считают знающим человеком. Я тоже на уровне Николая Степановича — домкрат от карбюратора отличу, но не более.

— Значит, нас будут интересовать трактора, любая сельскохозяйственная техника — жатки, молотилки, что там еще?

— Наверное, плуги, бороны, механические серпы, какие-нибудь э-э… сноповязальные машины, — предположил Гумилев.

— Вот видите, вы все на лету схватываете, — похвалил я поэта. — В общем, берете справочник — и флаг вам в руки.

— Флаг? — не понял поэт.

— Ага. Флаг вам в руки, и барабан на шею. Мы будем рады любой технике. Если вы напишете штук сто писем…

— Вы же сказали — штук двадцать?

— Напишете двадцать — откликнуться человека два, напишете сто — будет человек десять. Свяжемся с ними, они нам вначале свои проспекты пришлют, мы их в Москву отправим, чтобы специалисты посмотрели, оценили.

— Тоже, как добывающая разведка, — усмехнулся Гумилев. — Собираем любую информацию, доставляем в штаб, а там разбираются.

— Вот-вот, — обрадовался я. — А если мы для выставки какого-нибудь конструктора заполучим, то считайте, что языка доставили.

— Тогда лучше двух, — совершенно серьезно сказал Николай Степанович. — И брать надо из разных ведомств, в разных чинах. Конечно, это все в идеале, но нужно стараться.

Вот тут-то я окончательно зауважал Гумилева! Молодец. И вправду служил в разведке.

— Именно так, — кивнул я. — Взяли двух «языков», провели предварительный допрос, а потом доставили более важного в штаб, где с ним более детально побеседуют. Но главное, что на выставке мы сможем продемонстрировать европейские достижения. И будет двойной эффект. Во-первых, мы дадим понять нашему народу, что Европа уже нам не враг. Не союзник, разумеется, но хотя бы торговый партнер. Во-вторых, сможем договориться о закупке того, чего у нас пока нет. А в третьих, а это самое главное — люди посмотрят на какую-нибудь сеялку, затылок почешут и скажут — а мы-то не хуже сделаем!

Николай Степанович уже не выглядел растерянным. Кажется, начал проникаться новыми обязанностями. Что ж, у начальства и другие дела есть, кроме разговоров с поэтами.