Исполнитель. Книга 2

«Так вот почему я нервничал! – сразу догадался Мальцев. – Что это за тип?»

– Пабло, я хочу представить твоего нового начальника: Вилкас Петраускас.

Незнакомец, лет сорока пяти, поднялся со стула. Был он высоким, больше метра восьмидесяти сантиметров, брит наголо, маленькие глубоко посаженные глаза, тонкие губы и узкий нос с широким ноздрями.

«Лицо у него неприятное. На крысу похож!» – сразу же отметил Александр.

– Николай Николаевич! – Вилкас протянул свою жилистую руку, а потом так сжал ладонь Мальцева, что тот чуть не взвыл от боли.

– Теперь вы будете работать вместе. Обо мне и о том, что со мной связано: эта квартира, например, стоматологическая клиника… забудь навсегда! Ты понял, Пабло? – Густаво посмотрел ему в глаза.

– Да, понял! – ответил Мальцев, а затем достал из кармана четвертушку бумаги. – Это письмо командующего ВМС Аргентины командующему ВМФ США. Это тебе?

– Давай! Молодец! Я срочно отправлю в Центр. Пабло, у меня для тебя есть очень хороша новость. – Густаво хлопнул его по плечу.

– Какая? – безразлично спросил Александр.

– Центр сообщил, что тебя представили к награждению высокой государственной наградой!

– Спасибо! – ответил Мальцев.

– Как это спасибо!? Какое спасибо? – Вилкас снова вскочил со своего стула и подошёл к Александру. – Пабло, вы забыли, что являетесь офицером НКВД? «Спасибо»! Разве так должен отвечать военнослужащий? Позор! Отсутствие дисциплины! – Николай Николаевич забегал по комнате.

Густаво молча смотрел на Мальцева и пожимал плечами, как бы говоря «ну и странный тип!»

– Служу трудовому народу! – отчеканил Александр.

– Вот так и надо отвечать! Не забывайте о дисциплине! Надо помнить о том, что сказал товарищ Сталин: «Нельзя проводить две дисциплины: одну для рабочих, а другую – для вельмож. Дисциплина должна быть одна.» Так и у нас, здесь, вдали от Родины должна быть единая железная дисциплина. – Николай Николаевич стоял посреди комнаты и, потрясая правой рукой, произносил и произносил фразы, которые слышались здесь нелепо.

У Густаво покраснело лицо. Он стоял за спиной Николая Николаевича и продолжал пожимать плечами.

«Хорошо по-русски говорит этот странный тип! Я уверен, что он профессиональный партийный работник! А зачем его прислали сюда? Он же придурок! Я его про себя так и буду называть «Товарищ Придурок». Сталина наизусть цитирует. Талант!»– размышлял Мальцев.

– И так, Пабло, мы с вами встречаемся завтра в 10 часов 15 минут. Адрес я вам написал здесь! – Николай Николаевич сунул ему в руку кусок бумажки, – и помните о дисциплине! Не опаздывать!

Мальцев сел в «Фиат». День был безнадёжно испорчен. Даже известие о ом, что его представили к награде его не радовало.

«Как я буду работать с «товарищем Придурком»? Надо выработать линию моего поведения. Во-первых – это не спорить. Во-вторых- не нервничать. В третьих-, в третьих мне жутко не повезло! А интересно, чем меня наградят? Медалью «За боевые заслуги», наверное? А может, даже, орденом?» – в его голове путались мысли, а настроение становилось всё хуже.

Глава седьмая

Улица Лима дом 925. Мальцев хорошо знал этот район. Он осмотрелся.

Некрашеная дверь. Через давно немытое стекло виднелся стол, два стула и чертёжная доска. На стене, слева от двери, прикручена новая блестящая бронзовая табличка. «Инженер Вилкас Петраускас. Чертёжные работы. Разработка проектов. Открыто с 10.00 до 15.00. Ежедневно, кроме воскресенья».

Александр надавил на кнопку звонка. Раздались шаги, и дверь со скрипом открылась. На пороге стоял Петр Петрович.

– Доброе утро! – сказал по-испански Мальцев, – мне вас рекомендовали, как отличного специалиста.

– Добрый утро! Проходить, пожалуйста! – с жутким акцентом и с ошибками произнёс Петр Петрович.

«Мама дорогая, какой позор! Что в Советском Союзе не было подготовленных людей? Прислали какого-то партийного работника. Я обречён на мучения». – Александр громко, не скрывая этого, вздохнул.

– Идите за мной! – сказал тихо, но уже по-русски, Николай Николаевич.

Они вышли через дверь в углу и оказались в длинном очень узком коридоре, заставленном разной старой рухлядью. С трудом пробрались до маленького домика с чёрными от влаги стенами.

Николай Николаевич достал ключи и отпер дверь.

– Заходите, присаживайтесь! Я сейчас приготовлю чай. Вы, Пабло, любите чай? – поинтересовался хозяин.

– Пью. – Равнодушно ответил Мальцев.

– А мне чай очень нравится! Помню в гражданскую войну в нашем наркомате вообще не топили. А кабинеты огромные, потолки высоченные! Холод стоял лютый! Так только чаем и спасались. – Николай Николаевич принялся разжигать примус.

Александр осмотрел крошечное помещение. Жутко воняло котами и пылью. Столик, два стула, узкая кровать, этажерка с книгами на испанском языке.

«Это какая-то крысиная нора! – вздохнул Александр, – каков хозяин, таково и место обитания».

– А почему вы так часто вздыхаете, Пабло? Влюбились, наверное? – поинтересовался Николай Николаевич.

– Да нет… – ответил Мальцев, и подумал: «Скорее бы отсюда вырваться!»

Чай был дерьмовым, но горячим и согревал. Ведь в «норе» не только воняло, но было прохладно и влажно.