– Да, про это все в поселке знают… То же мне тайна! Коля Кудакаев, участковый наш, говорил…
Ефим помолчал.
– А тебе не приходило в голову, что Ювеналов тебя просто разыграл? – мягко произнес он.
Женщина подняла глаза к высокому темному потолку.
– Разыграл? – она улыбнулась. – Меня? Да, я сама была этому свидетелем! Сама! Своими глазами видела, как он сначала высчитал Золотое число, потом поставил на него и выиграл. Да! Десять тысяч долларов!
– Это, где он их выиграл, интересно?
– В казино «Континенталь». Это недалеко – рядом с поселком. В конце улицы Строителей.
– Выиграл в казино «Континенталь» десять тысяч? И ему их отдали? – Мимикьянов вздернул вверх свои волчьи брови.
– Ну, а как же? Выигрыш – есть выигрыш! – взмахнула ладошкой Эмма.
Мало сказать, что майор был удивлен. Он ничего не понимал.
Эмма поднялась с кресла и заходила по комнате. Огромная черная тень, рожденная настенным светильником, двигалась вслед за ней по стенам.
– Ты можешь это сделать, Ефим! Можешь! – женским программирующим тоном произнесла Эмма. – Если уж Женьке Ювеналову профессор сказал, то тебе-то он обязательно скажет! А, если мы узнаем Золотое число… – майор отметил, что она сказала «мы», объединяя их в одно целое. – Если мы узнаем Золотое число, у нас начнется другая жизнь! Совсем другая!
– Почему другая?
– Потому что, настоящая!
Эмма еще раз пробежала по комнате и остановилась у дальней стены.
– Ну, Фима, узнаешь?
– Дело непростое… – промямлил Мимикьянов.
Эмма сорвалась с места, где стояла и мгновенно оказалась рядом с майором.
– Подумай о себе! – сказала женщина. – Разве это жизнь? Беготня и нервотрепка! А дальше? Ну, дослужишься до пенсии, и что тогда?
– Что тогда?
– Ничего хорошего! Ну, в лучшем случае, устроят тебя в какую-нибудь завалящую фирму начальником службы безопасности… Будешь за хозяином грязные следы подтирать… Этого ты хочешь? – с напором спросила Эмма.
– Нет. Этого я не хочу, – ответил Ефим и подумал:
«А ведь хитрая белка в чем-то права… И чего я после института в науку не пошел? Предлагали же… Сидел бы сейчас в лаборатории, чертил графики, да статейки пописывал… А почему не пошел? Ну, скучноватой такая жизнь тогда казалась… Хотелось все в мире посмотреть, пощупать, попробовать… Но, была и еще одна причина… Была… Современная наука казалась мертвой. Ее интересует вопрос «как?», а я считал, да и считаю сейчас важным только вопрос «почему?». Мне, в сущности, совершенно не интересно с какой силой небесные тела притягиваются к друг другу. Мне интересно,
– Ты этого хочешь? – требовательно смотрела на Ефима черными глазами женщина. – А ничего другого тебя не ждет!
– Да? – невольно дрогнувшим голосом произнес майор Мимикьянов.
– Будь уверен! А вот если у нас будет Золотое число, то плевать нам на всех этих хозяев, начальников и идиотов-главных редакторов! Ведь тогда мы будем независимы! Купим себе виллу, где-нибудь в Крыму и будем просто жить! Можно, конечно, купить и где-нибудь на Западе, но там уж больно скучно! И приобретем для меня собственную газету, чтобы в ней ни одна сволочь не смела указывать, как надо писать и спрашивать, с какой ноги я встала! А, Ефим? Разве не здорово?
– Здорово-то здорово… – майор помолчал, – но, знаешь, Эмма, те, кто у казино много и часто выигрывает, долго не живут…
– Да, ерунда! Это ты страшилок по телевизору насмотрелся! Вы там в своих органах жизни не знаете! Вон Ювеналов же выиграл и – ничего! Выигрыш ему сразу без всяких вопросов отдали!
Мимикьянов не отвечал.
– Ну, что ты молчишь, Ефим?
– Думаю…
– А что тут думать? Тут делать надо! – смотрела на майора выпуклыми глазами Эмма Паниш. И майору казалось, что время от времени внутри них на короткие мгновения вспыхивали желтые вертикальные зрачки.
– Но, согласись, не все же тут от меня зависит… – неуверенным тоном заметил он. – Может, ведь, и не получится ничего… Не скажет мне Вулканов это Золотое число, и все… Профессор, знаешь, какой упрямый!
– Получится! Все у тебя получится! – не допускающим сомнения тоном произнесла женщина с черными глазами, внутри которых мелькали желтые ивовые листья.
Выйдя от Эммы Панеш, майор пытался анализировать. Но получалось у него плохо.