Исполнитель желаний

Заходим в пустой вагон, помогаю ей сесть на лавку. Щелчком пальцев создаю стол, дорогой сервиз и медленно разливаю зеленый (а какой же еще) чай по фарфору. Ставлю рядом кусочек торта и киваю в ее широко раскрытые глаза — сегодня можно. Сажусь напротив, закидываю ногу на ногу, позволяя рассмотреть дорогой логотип на белоснежных носках. Смотрю прямо в глаза — сама уверенность и недоступность одновременно.

Она делает глоток чая, зубы выбивают дробь о край фарфора лишь раз. Она уже взяла себя в руки — чтоб набрать такое количество подписчиков, нужен характер. Я лишь временно выбил ее, но она готова.

— Мне сказали… Точнее уверили… Что вы… (Я не собираюсь ей помогать, недоступность, помните?) В общем, решаете любую проблему, не так ли?

Я медленно киваю и меняю позу с «уверенность» на «готовность внимать».

— У меня появилась конкурентка. У нее уже больше подписчиков, лучше сторис, она сманила себе моего фотографа, копирайтера и продюсера, — голос выше и выше, — в конце концов, она просто моложе. Это крах, катастрофа, от меня впервые отписалось больше, чем пришло. — Она роняет лицо в ладони, и плечи трясутся в рыданиях.

Хорошая игра. На золотых мальчиков должна действовать безотказно. Но острый взгляд смазал картину страданий.

— Что вы хотите? — мой голос низкий, но в нем есть подстилка из бархата.

— Я хочу снова на вершину, — она поднимет на меня совершенно сухие глаза, — а эта сучка…

Останавливаю ее взмахом руки. Перебивать клиента — плохая идея, но ей нужна твердость профессионала.

— Я понимаю, вы ждете от меня контент-плана, кейсов воркшопов и доверительного маркетинга. Хотите, чтоб я положил на стол ключи к сердцу аудитории и выложил все триггеры продвижения?

Она кивает, но теперь во взгляде скользит настороженность. Еще бы, такими гвоздями ее броню из десятков тренингов и сотен семинаров не пробить. Я новичок на этой делянке. Но погоди, дорогая, я лишь слегка пощипал оборону.

— Тогда ты пришла не по адресу, — перехожу в атаку ее позиций, — я не занимаюсь мелочами.

Моргает. Она снова выбита, оборона падает, как и чашка на блюдце.

— Ты хочешь успеха и славы, — наклоняюсь вперед, добивая отступающих, — я дам его. Конкурентов больше не будет, они останутся на пролет ниже, собирая крохи возле твоего пьедестала. Частности меня не интересуют, я создаю условия.

— Но мне нужны гарантии! — А это уже белый флаг.

— Конечно. Мы заключим договор с четкими условиями.

— И что же взамен? — Собрала остатки сил и заняла круговую оборону.

— За каждый пункт договора ты отдашь мне год своей жизни из прошлого.

Думает, закусила губу и поправила строптивый, но тщательно накрученный локон.

Достаю прямо из воздуха лист, и она опускает глаза, признавая капитуляцию. На нем стандартные формулировки и пустая середина — вписывать пункты условий. На самом деле бумага не нужна, достаточно лишь оговорить вслух. Но нам всем хочется твердости бумажных формулировок и защиты привычных фраз.

Дальше идет скучный процесс торговли, правок и переписывания. Гора смятой бумаги растет на полу, но это всегда так, я привык.

Снаружи я холоднее сосульки, но внутри уже бурлит сила, что исполняет желания, забирая годы у вас. Чужая сила. И удовольствие от ее посещений делает тусклым все, что когда-либо испытывал человек. Но пока не время, я еще могу её сдерживать.

Наконец договор готов. Основной торг — за емкость самих пунктов. Раздваиваю экземпляры и протягиваю ей один. Долго сверяет написанное — для неё это важно. Протягиваю руку, и она, помявшись, касается моей ладони. И сила рывком заполняет меня, вышвыривая сознание волной наслаждения.

И мир гаснет.

Она очнется на станции, оглядываясь, будто в метро первый раз. Впрочем, может так и есть, я не спрашивал. Горбясь, уходит к выходу, где ее ждет авто, дорогое и обязательно неправильно припаркованное. Для нее прошла лишь секунда.

Из метро выйдет уже другой человек.

Годы, что шли в оплату, они из детства. Те, что сформировали характер и легли в фундамент её личности. И строить себя ей придется заново. А принципы и комплексы взрослой жизни — ой какие хреновые кирпичи.

Но мне нет до этого дела.

Я заполнил копилку очередными монетками и стал ближе к финалу. Осуждаете? А что вы знаете обо мне? О моей прошлой жизни? Вот и молчите. Людские суждения — страшный суд. В нем нет адвокатов и прокуроров, он набран сразу из палачей.

Моя станция одно время считалась «плохой».

Часто ломались часы — то время неправильное покажут, замрут надолго красивыми цифрами. Одного электрика даже уволили (прости, брат!). Эскалаторы замирали, работали рывками или под музыку. Дежурные по эскалатору менялись чаще листвы на деревьях. Странные люди, не ценят красоту ритма.

Но моими любимцами были путевые обходчики. Ох, как часто в темном туннеле встречались им белые фигуры, огромные крысы или вовсе чудное. А уж как помог спор двух друзей об игре про метро… Разнообразили мой бестиарий, так сказать. Правда, обходчики это не оценили — тоже, наверное, в игры играют?