Исполнитель желаний

– Да, откуда же я его имя знаю? – слегка возмутился майор. – Вы что, смеетесь? Оставил я их вон там, на столе! Только в магазин отлучился… Ну, минут на пятнадцать, не больше! Прихожу, а их нет! Видно, в окно бродяга какой залез…

– Да? Жалко! – посочувствовал боксер.

– Я особенно не жалею, – оценивая ситуацию, тянул резину майор. – Что деньги? Мусор, бумага… От них вред один.

На последних словах майор понял, что плохо подумал над тем, что произносил.

Услышав эти слова, собеседник вдруг напрягся до синевы на щеках.

– Деньги – мусор? Деньги – бумага? – раздувая ноздри, злобно прошипел он. – Ты о них не жалеешь?

– Жалею, конечно, – поправился майор.

Но собеседник эту поправку не принял.

– Ты сейчас о них пожалеешь! – с угрозой выдавил он. – Очень даже пожалеешь! Деньги для него – мусор!

Боксер резко оборвал себя, несколько секунд подумал, обшаривая глазами потолок, и медленно произнес:

– Мы вот как сделаем! – он вытащил из оперативной кобуры, скрытой под пиджаком, пистолет. – Если ты в течение одной минуты не говоришь мне, куда бабки спрятал, то я стреляю тебе в правое колено. Потом, даю еще минуту. Если опять не припомнишь, то – в левое. Затем, если ничего в башку твою не придет, в левую руку. А только после – в правую… Как человеку без правой руки? Особенно безногому инвалиду? Не удобно ведь, правда?

– Да, неудобно, – согласился майор.

– Так, ты очередность запомнил? Все! Время пошло! У тебя одна минута! – деловым тоном заключил собеседник.

Он демонстративно вскинул руку и посмотрел на часы, тускло блеснувшие в свете торшера золотым корпусом.

Ефим лихорадочно соображал:

«Вот ситуация! Удостоверение показать? Так, скорее всего, не поверят… Подумают – фальшак, отмазаться пытаюсь, на испуг взять хочу. Стрельнет еще со злобы. Силовой вариант тоже не проходит: два ствола – это не шутка… Что же делать?..»

– Вспомнил! – громко произнес он.

– Ну, вот видишь! – с радостью произнес боксер. – Говорил, деньги – му-у-усор! А сам в надежное местечко их положил! В помойное ведро не выбросил! Не-е-т! Не бумага, выходит, для тебя денежки-то! Вот то-то и оно! Они не для кого не бумага! – в голосе собеседника неожиданно появились учительские интонации. – Так, куда ты их дел, а?

– У Пахома на складе спрятал… – вздохнул Ефим. – В контейнере…

Боксер на секунду окаменел. Ожив, он, внимательно посмотрел на Ефима и угрожающе выдохнул:

– Если врешь, хитробол, пожалеешь, что на свет родился.

– Да, что же теперь врать? – с горечью произнес майор. – Здоровье дороже. Контейнер – крайний по левой стороне.

– А как же это ты не побоялся такие деньги среди желтозубых без надзора оставить? – в голосе вооруженного спортсмена звучало недоверие.

– Почему без надзора? – Ефим даже слышал скрип собственных мозгов, работающих на полную мощность. – Я с одним казахом договорился… У него в этом контейнере лук лежит.

– Ну, и как зовут этого твоего казаха?

Майор задумался лишь на секунду.

– Серсенбаев… Ермек. – сказал он.

Имя выскочило в голове майора само собой. Откуда оно взялось, он не знал. Ефим мог назвать любое имя. Но назвал это. И, как выяснилось очень скоро, это была – судьба.

– Он из Астаны. – для убедительности уточнил Мимикьянов. – Можете проверить.

– Из Астаны, говоришь? – с сомнением произнес боксер.

– Да. – уверенно кивнул майор.

– А где он здесь живет?

– Да, там же, у Пахома на складе. Там есть и гостиница. – пояснил Ефим.

Боксер смотрел исподлобья.

– Знаю. – процедил он.

Полубонцев размышлял. Он помолчал, щелкал пальцами по пистолетному стволу. Похоже, решение давалось ему не просто. Наконец, тяжело произнес:

– Ладно. Пойдем к твоему казаху. Скажешь, срочно понадобилось взять то, что оставил.

– Да, поздно уже… – засопротивлялся майор, но без нажима: раздражать вооруженных налетчиков он не хотел: – Давайте, завтра вместе и сходим! А то он уже спит, наверное. Они, казахи, рано ложатся… Им уже в шесть утра на базаре надо быть…

– Ничего. Разбудишь, – поводя пистолетом, посоветовал майору боксер.

– Понял, – кивнул Ефим. – Раз очень срочно надо, то идем, конечно.

30. Ворон бьет без промаха

Они вышли из флигеля.

У крыльца к ним присоединился еще один боец. Когда Ефим шел по двору, он, должно быть, прятался за акациевыми кустами.

Рядом с калиткой стоял американский внедорожник, похожий на хорошо ошкуренного и покрытого лаком носорога.

Мимикьянова ощутимо ткнули пистолетным стволом в поясницу:

– Залезай!

Майор забрался в темный салон.

– Ну, смотри, мутила, если задумал задом вильнуть, сразу ляжешь! – сказал боксер. – Пуля в печень и – навсегда отыгрался! Шутки для тебя кончились, понял?

– Понял, – грустно отозвался Ефим.

Через три минуты лакированный носорог затормозил у огромной каменной горы старого депо.

Его ворота были закрыты. Когда-то в них свободно въезжали высокие красноколесые паровозы. Теперь они впускали внутрь только нагруженные мешками и коробками ручные тележки.

Рядом с большими воротами, находилась маленькая дверь с навесом. Через нее вечерами и входили те, кто обитал в Пахомовской гостинице.