Испорченная принцесса (ЛП)

— Ты игнорировала меня, — выдыхает он, проводя кончиком носа по раковине моего уха.

Я пытаюсь закричать на него, сказать, чтобы он отвалил от меня, но это бессмысленно. Вместо этого я перехожу к действиям, а не к словам.

Я начинаю размахивать руками в надежде причинить ему достаточно боли, чтобы заставить его отпустить меня.

Но каждый раз, когда я наношу ему не слишком впечатляющий удар, этот ублюдок только усмехается. И не успеваю я опомниться, как он каким-то образом умудряется взять оба моих запястья в одну из своих огромных рук, лишая меня возможности бороться.

Я задыхаюсь, когда вся передняя часть моего тела оказывается прижатой к холодному зеркалу передо мной.

— Нико, — кричу я из-под его руки, заставляя его снова рассмеяться.

— Все, что тебе нужно было сделать, это поговорить со мной, детка, — успокаивает он меня на ухо. — Но должен признаться, что сейчас я чертовски рад, что ты этого не сделала.

Он наклоняется ближе, прижимаясь каждым сантиметром своего тела к моему. Невозможно не заметить, насколько он тверд, когда его эрекция прижимается к моей заднице.

Меня охватывает жар, и бедра сами собой сжимаются. Мои соски упираются в зеркало, умоляя о его теплом прикосновении.

— Мне просто нужно было знать, что с тобой все в порядке.

Мои брови сжаты. Почему он решил, что со мной не все в порядке?

Меня охватывает паника, что он мог не уйти, когда я думала, что он ушел прошлой ночью и слышал, как я плакала. Но это нелепо, ведь Джоди должна была бы его увидеть.

Я настолько погрузилась в свои мысли и огонь, пылающий в моих венах, что не замечаю, как он немного отодвигается, пока что-то твердое не обхватывает мои запястья.

Мои глаза опускаются к талии как раз вовремя, чтобы увидеть конец его ремня, которым он меня стягивает.

Вот черт.

— Ты прочитала мое письмо? — спрашивает он. В его голосе звучит легкая нерешительность, и я не могу не заметить, что он не смотрит мне в глаза. Вместо этого его взгляд устремлен на мою израненную кожу. Меня охватывает тревога и уязвимость. Но я отказываюсь трусить и казаться слабой перед ним.

Я не шевелюсь, пока у него не остается выбора, кроме как поднять глаза.

И тогда я киваю.

— Я говорил серьезно. Каждое гребаное слово.

Сердце бьется о ребра, когда я вспоминаю его слова. Как серьезно он говорил о том, что у нас есть будущее.

Отпустив мои теперь уже связанные запястья, он проводит рукой по моей заднице.

— Черт, ты сексуальна, — простонал он, скользнув рукой к моему животу, а затем вверх, чтобы прижаться к моей груди.

Когда он щиплет меня за сосок, в горле раздается стон.

Джоди что-то говорит, но я не могу разобрать ни слова.

— Она понятия не имеет, — шепчет Нико мне на ухо. — Понятия не имеет, что ты здесь, как моя маленькая грязная шлюшка.

Еще одно хныканье.

Он щиплет меня за сосок достаточно сильно, чтобы я резко вдохнула через нос, а затем его рука снова опускается вниз, и его пальцы исчезают под кружевом моих стрингов.

Я вскрикиваю под его рукой. Какая-то часть меня хочет верить, что это я пытаюсь отказаться от его прикосновений. Но еще большая часть меня знает, что я действительно подстегиваю его.

Мне чертовски нравится быть в его власти, и он это знает.

Все мое тело содрогается, когда он нащупывает мой набухший клитор.

— Черт возьми, Сирена. Твои трусики уже испорчены, а я едва прикоснулся к тебе.

Он знает, как сильно я люблю риск быть пойманной, так же как и он. Именно поэтому он возится здесь, пытаясь доказать мне, почему я должна сдаться и прыгнуть в то, что он мне предлагает, двумя ногами.

Это заманчиво. Действительно чертовски заманчиво.

Но я не готова.

— Ты думала обо мне, прежде чем я проскользнул сюда? — спрашивает он, и я качаю головой.

Это ложь, и мы оба это знаем.

Он — все, о чем я могла думать. К моему собственному раздражению.

— Не уверен, что верю в это, Сирена.

Я вскрикиваю, когда он опускает пальцы ниже и вводит два в меня, раздвигая меня для него.

— Чертовски скучаю по этой киске, — пробормотал он, словно разговаривая сам с собой.

Я не свожу с него глаз в зеркале, пока он не опускает свое лицо в изгиб моей шеи, целуя линию по чувствительной коже, и не останавливается, пока его губы не касаются первого пореза на моем плече. Сожаление и извинение сверкают в его глазах, когда он продолжает смотреть в мои.

Мурашки бегут по всему телу, пока он продолжает трахать меня пальцами, как профессионал.

Мои легкие кричат, требуя больше кислорода, чем я могу втянуть только через нос. Голова начинает кружиться, но это совсем нежелательно, когда он загибает пальцы, поглаживая мою точку G.

Я опускаю глаза, когда он на мгновение закрывает их, и вижу заживающий порез на переносице.

Это и его синяки выглядят намного лучше, чем, когда я в последний раз видела его при свете. Но все равно это чертовски болезненно. Как, черт возьми, он сожрал меня прошлой ночью и не закричал от боли, одному хрену известно. Впрочем, я не жалуюсь, потому что это точно не помешало его выступлению.