Испорченная реальность

Жду долго. Считаю звезды (больше пятидесяти), проезжающие машины (две), плохие исходы (почти все). Убиваю время и тревожусь. Представляю абсурдные сценарии, в которых Дайю возвращается с армией призраков, полицией (вот, офицер, этот голый мужчина!) или дробовиком. У нее много возможностей убить, ранить или покалечить меня, даже если шанса предать уже нет. Правда? Что, если это часть процесса посвящения? Чтобы я понял, насколько бесполезно сопротивляться? Чтобы знал: нет других вариантов, кроме легендарного Пути Призрака.

Я уверен, что у них есть о нем легенда — то, что я ее не слышал, ничего не значит.

Да, Путь Призрака долог, труден, ведет по городам, лесам и горам, через ручьи, возможно даже через Тихий океан. У меня впереди целые месяцы. С красоткой компаньонкой мне будет трудней. Без надежды, чести и братства я сломаюсь.

Я улыбаюсь. Призраки проиграют.

Ну, одежду у меня отобрали, но в остальном они ошибаются. Я все еще вижу перед собой Карен. Ее зеленые глаза. Шаловливую улыбку. Объятия.

Карен Финли, мать которой живет в Аннандейле. Я знаю, где именно, и могу пойти прямо туда. Это стоило сделать сразу же. Или туда ведет Путь Призрака?

Мимо проезжает еще одна машина. Теперь их три. О счастье!

Я медленно отхожу от дороги. Прочь от места, где мы расстались с Дайю, просто на всякий случай. Не жду погони, но Дайю нет довольно давно. Я без часов. Напеваю заставку «Рискуй!»[37] — три, четыре раза, пока не надоедает. Она длится тридцать секунд, значит, прошло еще две минуты.

Из теней появляется сгорбленная фигура.

Конечно, это Дайю, но я не вижу, что у нее в руках. Она перепрыгивает через доходящий ей до талии забор, оглядывается по сторонам и перебегает дорогу.

— Сюда, — говорю я.

Она бежит ко мне. Задыхается, бросает передо мной кучу одежды. Теперь она и сама одета иначе. Красная футболка и джинсы слишком велики для нее, на ногах туфли.

— Исполняю твое первое желание, — говорит она.

— Не считай. Иначе к третьему они закончатся.

Я надеваю джинсы — слишком свободные, стягиваю их ремнем и влезаю в зеленую рубашку с воротом. К счастью, на галстуке она не настаивает.

Еще Дайю прихватила открытую пачку печенья.

— Не было времени искать что-то еще, — говорит она, но мне все равно. Два, три, четыре печенья спустя мой живот еще урчит. Его не обдурить. Это не еда. Заменитель. Сахар, быстрые углеводы — все фальшивое.

— Ты это украла.

Она кивает:

— Пришлось.

— Что, если бы тебя поймали?

— Этого не случилось.

— Что, если тебя заметили?

— Плевать. Никто не станет прочесывать округу ради двух штанов. Они не скажут теням.

Я молчу, но чувствую, что постепенно теряю себя. Может, в этом и суть Пути Призрака — поблекнуть, забыть все, что было, стать серым. Незаметным. Экстремальный символизм.

— Поезда должны еще ходить, — говорит она. — Но мы рискуем столкнуться с призраками.

— Есть другие варианты?

Она кивает, ухмыляется и помахивает ключами у меня перед носом:

— Умеешь водить?

Я качаю головой:

— Нельзя привлекать внимание.

— Никого нет дома. Бросим машину, как только доберемся до Синея.

— Ты сошла с ума.

— И?

Спор заканчивается. Еще часть меня остается на Пути Призрака.

IV

Когда я жил в Орландо, мне приходилось ездить. На работу, в супермаркет, много куда еще. Я никогда не любил автобусы: город слишком разросся, я жил далеко от центра — других вариантов, кроме машины, не было.

Сидней я люблю за то, что она не требуется. Я не ненавижу водить, просто не люблю ездить куда-то по делам. Несколько месяцев на межштатной магистрали — и свобода, удовольствие и восторг, которые я испытывал, получив права на Лонг-Айленде, поблекли.

Я могу обойти практически весь Сидней за час. Чайнатаун в десяти или пятнадцати минутах от дома. Автобусы, о чудо, останавливаются прямо у нашего здания — на Харрис. Отсюда можно уехать в Круговую Гавань, а потом за пять минут дойти до оперного театра или Рокс[38]. Несмотря на все разговоры об опоздании поездов, у меня с этим проблем нет. Конечно, каждый поезд, проезжающий через третью платформу «Таун-Холл», останавливается в Северном Сиднее, так что, если одна линия подводит, можно воспользоваться другой.

Я никогда не пойму, зачем кому-то ездить в центре города. Однажды я свернул не туда, возвращаясь в Лонг-Айленд из пригорода, пропустил мост и очутился в Нью-Джерси. Я не мог развернуться и оказался в центре Манхэттена. Моя поездка растянулась еще на семь миль и пару часов. Пешком быстрее.

В Сиднее километры, а не мили, но идея та же. Зачем водить самому, если тебя могут подкинуть?

В последний раз я был за рулем, когда мы с Карен арендовали машину для поездки в Джервис-Бэй[39]. По большей части дорога была прямой, и Карен сидела рядом. Мы слушали аудиокнигу в плеере, тормозили у обзорных площадок и фотографировались и остановились в чудесном пансионате на побережье. С тех пор и года не прошло. Я все еще не привык к левостороннему движению в машине с правым рулем. К счастью, то, что я включал дворники вместо поворотников, было худшей из моих проблем.

Да, Карен часто над этим смеялась.

Я беру у Дайю ключи и говорю:

— Я не знаю дороги.