Испорченная валентинка (СИ)

Лена поймала на себе жаркий взгляд гостя. Раздевающий, полный похоти и желания. Никто и никогда не смотрел на Лену так откровенно и волнующе. Ничьи глаза не загорались внутренним огнем желания, и ничьи губы ей не хотелось заткнуть поцелуем.

Волна жара пронеслась по телу, разлилась сладкой истомой, скрутила ноющей болью низ живота. Тело, такое родное, предавало ее, откликаясь на взгляды и голос незнакомца.

Надо запретить ему так смотреть. Слишком откровенно. Неправильный взгляд, будящий внутри нее что-то запретное, закрытое до сего момента на тысячи замков. И готовое вырваться сейчас, смести все плотины, выстроенные словами матери.

Вспомнилось алое сердечко за щетками дворников. Святой или кто-то еще выполнил ее желание. Все же в праздник Лена не одна. Мужчина уже есть, осталось романтика… Вот только нельзя же с незнакомцем, которого видишь в первый раз.

— Кто подстроил? Святой Валентин? — С губ срывается смех… негромкий, чтобы не разбудить Милу. — У меня нет мужских вещей. В шкафу найдешь полотенца. Я постелила тебе в гостиной на диване. Прикрой дверь, и тебя утром никто не потревожит.

Я ушла в спальню, к Миле. Слышала, как Паша прошел в ванную. Потом скрип сначала паркета, потом дивана в гостиной под его весом. Через время пошла в душ сама, чтобы немного остыть. **********

Мила тихо сопела, разметавшись на великоватой для нее подушке. А Лена прислушивалась к звукам в соседней комнате, где спал Павел. Там было тихо, иногда поскрипывали пружины под мужским телом. Лене казалось, мужчина не спал. Он ждал, когда она придет. Сама придет и себя предложит. И впервые эта мысль поднимала в ней волну жара, распаляющего неведомые до этого желания, не дающие заснуть. За окном непроглядная темень, на циферблате третий час ночи, а ей не спиться. Из гостиной не доносилось ни звука и уже давно. Это насторожило девушку.

Нужно сходить проверить, как он. И тогда я успокоюсь и усну.

Накинув халатик, она осторожно выбралась из комнаты, прикрыла дверь. Только тут заметила, что босиком. Махнула рукой и мышкой пошуршала к двери в гостиную. Павел не закрылся, как она советовала. Проскользнула в приглашающе приоткрытую дверь и замерла. Пару секунд колебалась, прислушиваясь к дыханию мужчины. Не то, чтобы у нее был большой опыт, но папа спал так, что порой его храп было слышно в соседней комнате. Мужчины шумные, не дают спать. Другие, но не Паша. Или он потерял сознание и не дышит.

Лена приблизилась к дивану и наклонилась послушать дыхание.

— Паш, ты в порядке? — Рука осторожно касается лба, ныряет в густые волосы.

— Пришла, я уже не надеялся. — Сбившиеся от волнения дыхания встречаются. Схватив ладонь, Павел тянет к себе, не встречая сопротивления. — Знала бы, сколько раз я все это представлял себе. И сейчас не верю, что ты настоящая. Кажется, моя очередная фантазия.

Лена не слушает его шепот, пальцы обжигают его поцелуи, будящие притихшее было желание. Она и не заметила, как оказалась рядом, прижатая горячим телом. Поцелуй, жадный точно они давние любовники, которые долго не виделись и, наконец, дорвались друг до друга.

— Расскажи мне хоть что-нибудь о себе. Я же совсем тебя не знаю, — шепчет Лена умоляюще.

Правильная девочка внутри нее отчаянно борется, проигрывая взрослой женщине, с взрослыми желаниями. Павел смеется и снова целует жарко, сладко и глубоко, отключая мозги и стыд. Его руки везде, касаются, гладят, сжимают восхитительно неправильно и запретно. Прикусывает ухо и шепчет срывающимся голосом слова, от которых у Лены замирает все внутри. Выученные когда-то в детстве наизусть, они горят перед мысленным взором.

Ты солнечный зайчик

Тебя не поймать.

В раскрытой ладони

Не удержать.

Бежишь по заснеженной улице.

Тебя загадаю себе я опять,

Останется только чуть-чуть подождать.

И верю — желание сбудется.

— Откуда ты… — она не договаривает, чужие губы накрывают ее, заставляя забыть вопрос.

Павел скользит губами по чувствительной коже за ухом, целует шею. Тягучие стоны слетают с губ Лены. Все догадки и предположения вылетают из головы. Пальцы проворно стягивают халат. Тело к телу, кожа к коже, губы к губам. Он снова целует шею, плечи, ключицы. Спускается к груди. Тяжело и часто дышит. Пальцы касаются откровенно и сладко. Простыми ласками Павел легко доводит до пика удовольствия.

— Ты тот самый Пашка-второгодник? Но ты же Тимофеев? — обрушивается на него с вопросами девушка.

— Тот самый… неправильный Пашка. Фамилию сменил на материнскую, — он тяжело дышит. Слова даются с трудом. Мужчина на пределе, едва сдерживает себя. — Передумала… со мной? Мне уйти?

От страха, что он обиделся и сейчас уйдет, Лену накрывает отчаяние. Она крепче прижимает к себе мужское тело, понимая, что не ее слабым рукам его удержать. Нужно как-то убедить его не делать глупость, повторяя ее собственную… ту, давнишнюю, едва не разрушившую ее счастье.

— Передумала… — срывающимся голосом шепчет она, — много всего передумала за это время. И я…