Испорченная

— Он был человеком. Разве не понятно? Демон, которого я убила — прямо перед предыдущим, который убил меня. Он был человеком! Он был одержим,— сказала я, вспомнив урок Кларенса о демонических основах. Я посмотрела на Зейна, чувствуя легкую дурноту.— О, Боже, он был одержим, и я видела, что демон свалил из него. Я убила его. Я убила невинного человека. Убила,— повторила я.— Я не только переходный вакуум для демонической сущности, но я теперь убийца. Дважды, на самом деле, когда вы приплюсуете сюда Лукаса Джонсона. И, учитывая, что его убийство было то, с чего началось все это дело, я, безусловно, добавила его в смесь.

Кларенс спокойно посмотрел на меня; его безразличие очень раздражает. Я хотела, чтобы он бушевал, чтобы клочки волос в разные стороны летели. Выплеснул ту же самую ярость, которая горела во мне.

— Да, ты убила. Я понял. Но подумай, зайка моя. Ты убила какое-то зло. Подлеца. И знаешь что, малыш, на это есть очень много причин.

— Подлеца? — Повторила я.— Он был одержим. Большой демон превратился в облако, когда вышел из него.

— Не все владеют силой. И это приветствуется. В нем ее не было, раз демон смог влезть в него.

Я видела человеческие глаза и знала, что он не приветствовал демона.

— Здесь все было иначе,— сказала я.

Кларенс вздохнул.

— Что ты хочешь, чтоб я сообщил о тебе, драгоценная моя? Что ты облажалась? Не ты. Тот человек, хочет он или нет, стал одержимым. Наверное, он просидел бы там, пока его тело не износилось бы, и демон двинулся дальше. Это не заняло бы много времени. Люди хрупкие, и этот человек был инструментом, его тело – инструмент, и ты уничтожила этот инструмент.

Я покачала головой, понимая то, что он говорил, но ненавидя его за такие слова. Я хотела спасти невинного. Не убивать, когда опасность становится угрожающе близкой.

— В любой войне есть жертвы. Ты сделала именно то, что должна была.

— Я думала, что помешала демоническому священнику открыть Девятые Врата. Предполагалось, что мне не нужно ходить вокруг да около демонов без особого распоряжения,— сказала я, чувствуя досаду.

— Не ной, хомячок, и не прикидывайся дурочкой. Ты такая, какая есть, и ты есть оружие против зла. Они это знают. Они знают, что ты идешь за ними, и зло будет сопротивляться. Когда это происходит, ты защищаешь себя. Ты, черт возьми, делаешь это отлично.

Я вздохнула, понимая, что он был прав.

— Блядство.— Я сползла на колени, опустошенная массой эмоций и ужасов, которые давили на меня.— Он хотел меня убить. Они все хотели. Демон и человек. Это было не какое-то случайное нападение на девушку в переулке. Это было специально для меня.

Я перевела взгляд с Кларенса на Зейна, нуждаясь в них обоих.

— Откуда они узнали, где я?

Я покачала головой, вспомнив темную фигуру возле трактира. И вспомнив Дьякона в ресторане. Я обхватила себя руками и заполнила свою голову детскими песнями, надеясь, что у Кларенса уже не принято заглядывать в мои мысли постоянно.

— Кто-то подставил тебя, зазноба моя,— сказал Кларенс.— Давайте подумаем о том, кто мог это сделать. Кто знает, что ты здесь? Кто знает, что и кто ты?

— Грекон знал, но он мертв.

— Я полагаю, мы уже убедились в том факте, что ты не убила Грекона в церемониальной палате,— напомнил мне Зейн.

— О, Боже,— сказала я, наконец понимания, в чем ошибка.— У него было много времени для того, чтобы выпить пива с демоническими приятелями и распространить слушок.

— Верно,— сказал Кларенс.— Но у нас еще есть другой подозреваемый, который ждет своего часа. Еще кое-кто видел тебя в деле.

Он пристально посмотрел на меня, глаза его знали все.

— Дьякон Кипер,— слетело с моих губ.— Но он не знает, кто я есть.

Даже, когда я говорила эти слова, я не была уверена на сто процентов. Что, если он играл со мной все это время? Я закрыла глаза и покачала головой.

— Я не знаю, что делать с этим. Быть постоянно начеку. Опасность в каждой тени. Я не настолько коварна. Я не та девочка, какой меня считаете вы.

— Доверься мне,— сказал он.— Ты та самая.

— Я убила. Я убила как вы учили меня.— Я подумала, об остром аромате человеческой крови.— И теперь я должна жить со всем этим — с тем, что я сделала, и с тем, чем становлюсь — но я не уверена, что я знаю как.

Зейн вышел вперед, а затем опустился вниз, балансируя на каблуках, джинсовая ткань обтянула бедра.— Ты живешь с собой, потому что должна. Тебе надо спать по ночам, потому что ты знаешь, что предстоит хорошая драка. Что из-за тебя одно пятно зла исчезнет из этого мира.

— А если я стану пятном?

— Не относись так к себе, chйrie. Зло, это вирус. Ты искоренишь инфекцию из мира.

— Искореню? — Спросила я горько.— Это не искоренить. Это внутри меня.— Я сделала глубокий вдох, попыталась подавить чувство ужаса, растущее внутри меня.— А что, если я не могу справиться с этим?

— Ты сможешь,— сказал он.— У тебя, ma petite fleur[16], нет других вариантов.

Никаких вариантов…

Его слова остались во мне, повисли на моих плечах, как плащ; я, молча, двинулась к лифту, не останавливаясь, не оглядываясь, хотя оба они звали меня по имени.