Испорченная

— Я умерла, сукин ты сын, а потом очнулась в теле другой девушки, и узнала, что она была убита. Она ушла, а я здесь, и не проходит ни минуты, чтобы я не испытывала проклятого чувства вины из-за этого. Но это не моя вина. Это была не моя идея. И когда я найду того, кто убил ее, то клянусь тебе, я вырву его сердце и засуну ему в глотку.

Я перевела дыхание, пошатываясь из-за собственного гнева. Да, я знала, что отчасти он был вызван моими внутренними демонами, присущая им ярость подталкивала меня. Я чувствовала, как звери внутри меня выли, пытаясь вырваться, чтобы направить свой гнев на Дьякона, и послать истину к чертям в ад.

Но он был не виноват. Он не убивал Алису, теперь я была уверена в этом.

— Я бы никогда не обидела ее, — сказала я, — Мне наплевать, веришь ты мне или нет. Но я бы не причинила ей боль.

— Я верю тебе, — ответил он, и я услышала в его голосе облегчение, — Я думал, что я был неправ. Я опять ошибся. Что-то я теряю свою хватку и опускаюсь обратно в… — он прервался, покачав головой. Взгляд его стал жестким при воспоминании, но, когда он снова посмотрел на меня, его глаза были мягкими.

— Моя Лили.

Он взял меня за руку, притягивая ближе. Я прижалась к нему, чувствуя, как моя прежняя дикая ярость сменилась острым вожделением. Я нуждалась в нем. Страстно желала его.

— Что это? — прошептала я, — Что между нами?

— Я не знаю, — пробормотал он, поглаживая мои волосы, мое лицо. Как будто он не мог желать ничего больше, кроме меня. А если разорвать связь между нами, это сломает его, тоже, — Я знаю только, что я увидел тебя, Лили. Я видел, тебя, и я знал, что ты — мой ключ к искуплению.

Я отстранилась, вглядываясь в его лицо, не уверенная, что я хочу брать на себя такую ответственность:

— Видел?

— Видение, — сказал он, — Несколько месяцев назад. Я подумал, что это Алиса, я увидел ее, но теперь я понимаю, что это была ты. Мы сражались бок об бок, и я знал, что мы победим, потому что мы должны. Я должен. Потому что, если мы не справимся, мы оба будем прокляты также как и весь мир.

— Я не понимаю.

Он отвернулся, не глядя на меня.

— Я сделал много таких вещей, которыми не горжусь. Непростительных вещей, — боль в его голосе царапала, как наждачная бумага, и мне захотелось плакать. Он обернулся, глубоко вздохнув, — Но это — если я смогу это сделать — станет моим искуплением.

— Но что сделать?

— Запечатать Девятые Врата Ада.

Я ахнула, и он пристально на меня посмотрел.

— Вот почему ты тоже здесь, не так ли? Поэтому ты в ее теле. Ты здесь, чтобы запечатать врата.

Я кивнула:

— Я не знаю, почему я получила именно ее тело, клянусь. Но да, это то, что я пытаюсь сделать.

— Позволь мне помочь тебе, Лили. Я думаю, это именно то, что я должен сделать.

Я взяла его за руку, мысль о том, что кто-то будет рядом со мной в этой борьбе, взволновала меня, особенно после того, как было сказано, что мне суждено сражаться в одиночку. Но все же, как он мог помочь? Кларенс никогда не будет доверять ему. И нравится мне это или нет, существовало пророчество, согласно которому я должна была выступать сольно.

Несмотря на это, мне было приятно осознавать, что есть кто-то, кто знает мою тайну. Хорошо, когда есть с кем разделить свое одиночество. Я облизнула губы, пытаясь справиться с головокружением от этого нового ощущения. Наконец, прикоснувшись к его щеке, я посмотрела ему в глаза.

— Позволь мне посмотреть, — попросила я, — Покажи мне, что ты видел.

Но он отшатнулся, прежде чем я успела соскользнуть в видение.

— Нет.

— Дьякон.

— Нет, — и в его голосе слышалась холодная темная ярость, – Я же сказал тебе, что я ищу искупление, — прорычал он.

— Я совершал ужасные вещи. И я не хочу этим делиться, — он отступил назад, так, чтобы мы не касались друг друга, и посмотрел мне в глаза, — Кое-что ты увидела, но вряд ли ты видела худшее. Я не хочу сейчас идти с тобой туда. И я уверен в этом, так же, как не хотел бы идти с тобой в Ад.

Мне хотелось плакать от боли, которую я увидела в его глазах. Я понимала, его желание избавиться от своего прошлого, и я знала больше, чем бы мне хотелось о совершении того, о чем потом жалеешь. Но мне по-прежнему необходимо было знать.

— Я должна быть уверенна, что ты сказал мне правду.

— Тебе придется поверить мне на слово, Лили, — ответил он.

Подойдя ближе, он приложил руку к моему сердцу.

— Ты моя, — сказал он. — И ты это знаешь.

— Дьякон.

Он сбивал меня с толку, и это было не лучшее место. Но под смятением и вопросами, я знала, что он был прав. Мы были связаны, он и я. И тут, стоя так близко к нему, я хотела, чтобы связь была более чем метафорической.

— Я чувствую, как участился твой пульс, — сказал он, — И вижу румянец на твоей коже.

Он придвинулся ближе, и я ощутила касание его губ к моим волосам, когда он говорил.

— Ты хочешь меня, — сказал он, — И если это первый шаг к доверию, то так оно и будет. Я возьму сейчас то, что смогу, но, в конце концов, я получу всю тебя.