Испорченные дети

И в моей памяти возник образ нашего домашнего доктора, бородатого краснобая Мезюрера, человека безынициативного, сторонника устарелых методов лечения, однако обладателя громких врачебных титулов - именно то, что требуется Буссарделям, медицина, вполне достойная нашей юриспруденции. Я сразу же отказалась от мысли говорить с ним, хотя он, несомненно был посвящен в тайну; но каких откровений могла я ждать от верного друга нашего племени, наловчившегося за двадцать лет скрывать наши изъяны.

- Тетя Луиза, ты знаешь специалиста, о котором говорила мне? Знаешь его имя?

- Подожди-ка... Ей-богу, не помню. Но говорят, это очень известный врач.

Я остановила такси на авеню Ван-Дейка перед воротами нашего особняка. Сама я не вышла. Я опустила стекло, отделявшее меня от шофера.

- Вы окажете ли вы мне услугу? Войдите, пожалуйста, во двор этого особняка, идите по этой аллейке между домом и решеткой и тихонько постучите в стеклянную дверь. Выйдет сиделка. Скажите ей, что я хочу с ней поговорить. Покажите ей мою визитную карточку, вот она, держите. Если вас спросит о чем-нибудь слуга, тоже покажете ему мою карточку.

Сквозь кусты я следила за маневрами шофера. Из такси я вышла, только когда показалась сиделка: встреча с мамой или тетей Эммой расстроила бы теперь мои планы, хотя еще совсем недавно я во что бы то ни стало собиралась увидеться с ними.

Я сделала знак сиделке, чтобы та приблизилась к решетке. И заговорила с ней. Нас разделяла ограда, металлические ее прутья, превращавшие особняк в неприступную крепость.

- Простите, мадемуазель, что я вас побеспокоила... Мне хотелось бы знать фамилию специалиста, которого доктор Мезюрер рекомендовал позвать к моему мужу.

- Доктор Роже Освальд, мадам.

- Где я сейчас могу его найти? У него дома?

- Нет, мадам. Доктор Освальд занят в первую половину дня.

- А где он работает?

- В больнице Ларибуазьер.

2

Меня попросили обождать. Если я останусь в коридоре, то наверняка не упущу доктора Роже Освальда. Закончив обход, он так или иначе пройдет мимо меня вот в ту комнату, где помещается его кабинет.

Вокруг меня на скамьях и стульях неподвижно сидели мужчины, женщины и даже какой-то ребенок. Они тоже поджидали выхода врача; их благопристойный вид, непринужденные манеры даже удивили меня. Я мало что знала о парижских больницах, поэтому теперь, несмотря на свои муки, я не могла не размышлять обо всем, что вижу. Эти люди, такие же человеческие существа, как и я, пришедшие сюда каждый из своего жилища, каждый со своей драмой или своей болью, являли собой для меня весьма поучительное зрелище. Одно их присутствие в длинном застекленном коридоре раздвигало: рамки того мира, где барахталась я.

- Вы на свидание? - обратилась ко мне сиделка, оглядев мой туалет и меха.

- Нет. И жду.

- Ваше имя?

Я вручила ей карточку, она скользнула по ней взглядом и спрятала в карман халата.

- Присядьте здесь.

И началось ожидание. Я не осмеливалась особенно приглядываться к моим соседям. Дважды дверь, ведущая в палату, распахивалась, чтобы пропустить тележку, на которой развозили завтрак и которая возвращалась обратно, уставленная грязной посудой и пустыми пузырьками. Я успела заметить два ряда кроватей, женщин, которые лежали или сидели.

Вдруг в дальнем конце коридора показалась группа людей, вышедших из противоположной палаты. Они направились к нам. Яркий свет, проникавший в коридор снаружи, был ничуть не слабее, чем в саду, и поэтому я еще издалека сумела различить приближавшихся к нам. Все они были молоды, все в белом. Юноши с непокрытыми головами и всего три-четыре девушки. Мои соседи поднялись с места, и я последовала их примеру. Глядя на молодых людей, я думала: "Должно быть, это ученики доктора Освальда. А мои соседи уже не новички здесь, они знают, что сейчас выйдет и он сам".

Сиделка приблизилась к врачам и вручила мою карточку одному из молодых людей, очевидно, главному ассистенту доктора Освальда. Молодой человек прочитал мое имя, отделился от прочих я направился ко мне, вертя в пальцах карточку из бристольского картона.

- Мадам Буссардель? - спросил он.

- Да, мсье. Я хотела бы, если возможно... - Я доктор Освальд.

От удивления я на миг забыла все приготовленные заранее фразы. Передо мной стоял юноша нервического склада, в узком белом халате; лишь проницательные глаза, усталые веки и седина на висках свидетельствовали о том, что его уже зрелый ученый, привыкший отвечать за свои решения.

- Поверьте, доктор, я сама сознаю нескромность своего появления...

Он прервал меня.

- Я вас отлично понимаю и ничуть не удивляюсь.

Я тоже, я тоже все поняла сразу. Слава богу, это не доктор Мезюрер с его бородкой! Этот уверенный голос, эта речь без обиняков, весь его вид говорили о полном душевном равновесии; такою гармонией, но только физической, веет от иных прославленных спортсменов... Я поняла, что он меня выслушает. Внимание, которое я прочла в его взгляде, уже сейчас показалось мне не просто обычной профессиональной любезностью. И потом, мы почти однолетки... Нет, я хорошо сделала, что пришла к нему.