Испорченный Найт-Крик

Однако мое обещание не связываться с ними близко к тому, чтобы отправиться в ад, поскольку каждое слово из их уст предназначено для того, чтобы вывести меня из себя. Я не знаю, чего они ожидают, когда зайдут со мной слишком далеко, но они близки к тому, чтобы это выяснить.

Когда я приближаюсь к их концу поля, они увеличивают громкость, чтобы я могла слышать каждое слово, которое они произносят, стоя прижавшись друг к другу.

— Но ты видела размер члена Тобиаса? Девочка, я могла бы кататься на нем несколько дней, — говорит КитКат, обмахивая лицо веером и сплетничая с командой поддержки, и мне приходится стиснуть зубы, чтобы держать рот на замке.

— Девочка, это ерунда, — вставляет Рокси. — Может, нам стоит напомнить им, чего именно они лишаются, тратя время с этой шлюхой. Папа говорит, что Ксавье скоро сделает мне предложение, и я полностью за то, чтобы сеять твой овес и все такое дерьмо, но хватит. Я не могу заставить себя кончить так, как кончаю с ним.

Я жалею, что сразу же бросила взгляд в ее сторону, потому что замечаю, что она улыбается в мою сторону, и ненавижу позволять ей вот так действовать мне на нервы. Гнев бурлит в моих венах, когда я прикусываю губу, чтобы сдержать свою ревность.

Следуя по дорожке, я отворачиваюсь от них и направляюсь обратно в противоположном направлении, пытаясь очистить свой разум, считая шаги и вдохи, чтобы успокоиться, пока не слышу крики и визг.

Бросив взгляд через плечо, я замедляю шаг и останавливаюсь, когда вижу команду поддержки, распростертую на земле грудой конечностей, и я почти улыбаюсь, пока не замечаю слишком знакомую майку и черную шапку. Какого хрена Тобиас там делает?

В поисках Хантера и Ксавьера я вижу, что они в шоке смотрят на Тобиаса. Мяч тоже лежит в куче тел, и я понимаю, что произошло. Я почти продолжаю свой бег, но потом вижу, как КитКат практически бросается на Тобиаса. Рычание вырывается из моего горла, когда я чувствую, что мои ноги двигаются сами по себе.

Шагая в их направлении, я прижимаю руки к бокам, чувствуя, как мои шаги становятся длиннее, поскольку мое тело пытается доставить меня к Тобиасу как можно быстрее, фактически не бегая.

— Отвали нахуй, шлюха, — огрызается Рокси, загораживая меня от КитКат, когда она ложится сверху на Тобиаса, буквально прижимаясь бедрами к его члену, и все, что я вижу, — это красный цвет.

Схватив ее за левую руку и вцепившись пальцами в ее кожу, я толкаю ее влево, отпуская, когда она спотыкается о собственные ноги и приземляется на задницу. Эти сучки полны решимости действовать мне на нервы, это уж точно.

Приближаясь к кучке чирлидерш, все еще пытающихся встать после того, как Тобиас сбил их с ног, как гребаные кегли для боулинга, я перелезаю через двух из них, чтобы добраться до самой большой мотыги часа. Почти смешно, что она переделала прическу после того, как Хантер что-то сказал по этому поводу, но в то же время это выводит меня из себя. Я ненавижу смотреть, как она пытается привлечь внимание Хантера. Он мой. Они все мои.

Тобиас выглядит совершенно сбитым с толку с выражением — что, черт возьми, происходит, когда КитКат прижимается к нему всем телом, прижимаясь грудью к его лицу. Это последняя капля.

Я не обращаю внимания на остальных членов команды поддержки, когда наклоняюсь, запускаю пальцы в ее фиолетовые волосы и резко притягиваю ее к себе. Ее крики боли наполняют меня только садистской радостью.

— Поднимайся нахуй, Тобиас, — рычу я, и он смотрит на меня широко раскрытыми глазами, пока я продолжаю держать КитКат за волосы. Кивнув, он быстро вскакивает на ноги и с отвращением отряхивает свою футболку, когда я усиливаю хватку и разворачиваю КитКат лицом к себе.

— Отвали от меня нахуй, тупая пизда, — шипит она, когда я откидываю ее голову назад, и я не могу удержаться от усмешки.

— С меня, блядь, хватит, ты меня понимаешь? Я покончила с твоим дерьмом, и я покончила с дерьмом Рокси — со всем этим. Я сделала так, как хотели все остальные, и ничего не сказала тебе, пока ты продолжала трахаться со мной, но хватит, — бормочу я, глядя на нее сверху вниз, но, кажется, это только заставляет ее улыбнуться шире.

Я знаю, что люди смотрят на нас, но я понятия не имею, где кто конкретно находится, и я предполагаю, что это каким-то образом позже появится в социальных сетях в виде видео. Мне просто похуй, я сосредоточена исключительно на этой сучке передо мной.

— Ты чертовски облажалась, сучка, — говорит она, пытаясь убрать мою руку со своих волос, но я качаю головой.

— Ты не такая большая и сильная, когда не прячешься за спинами других, выполняя свою работу, не так ли? Мне похуй, что ты придешь за мной, но ты, блядь, не имеешь права прикасаться к тому, что мое.

Она смеется, когда я вибрирую от гнева, ее шея напрягается, когда я продолжаю оттягивать ее голову назад, становясь злее с каждой секундой, когда она думает, что это смешно.

— Здесь нет ничего твоего. Ни. Одной. Вещи. Так почему бы тебе просто не сделать нам всем одолжение и не упасть замертво? Это неизбежно, что все так закончится, так почему бы, черт возьми, не покончить с этим?