Исповедь

            В зеркале словно стекло замутилось,
что там в зеркальной воде?
Вот подошла и над ним наклонилась…
Господи, Боже мой, где,
где же лицо, где засохшие губы;
в зеркале пусто стекло.
Слышу я трубы, нездешние трубы.
Сразу зажгло
зеркало все ослепительным светом
пламя не нашей земли.
Это ли будет последним ответом?
Господи, Боже, внемли.
Душу ты вынешь, измучаешь тело,
страхом его исказя.

            Я ведь и в церкви молиться не смела,
даже и в церкви нельзя.
Вынесут чашу с Святыми Дарами, —
Божьи сокрыты пути…
Вижу над чашей я черное пламя
и не могу подойти.
Стану я биться и рвать свое платье,
плакать, кричать и стонать.
Божье на мне тяготеет проклятье,
черной болезни печать…
Сердце не бьется. И жду я припадка,
вижу бесовскую тьму…
только зачем так мучительно-сладко
            мне приближаться к нему?

20 июля 1921

«Смотри: вот жемчуг разноцветный…»

Смотри: вот жемчуг разноцветный.
Одна жемчужина — тебе;
В ней, может быть, есть знак ответный
На все вопросы о судьбе.

И если взор твой смотрит смело,
Не отрываясь в небеса —
В твоих ладонях жемчуг белый, —
Господня чистая роса.

Но если сердцу сладко нужен
Земной любви зовущий свет —
В улыбке розовых жемчужин
Найдешь ты радостный ответ.

А если выбраны печали,
И путь намечен роковой —
Есть черный жемчуг цвета стали
Иль облака перед грозой.

Во всех цветах сокрыта тайна…
Запомни: каждый выбор свят,
И жемчуг, взятый не случайно,
Неси, как драгоценный клад.

Без колебаний, без уступок,
Глядя без злобы на других…
Во всех руках он так же хрупок
И так же нежен, как в твоих.

31 июля 1921

«Божья матерь на иконе…»

            Божья матерь на иконе.
Не спокоен темный лик.
И зажатая в ладони
            свечка гаснет каждый миг.

            В сердце нет уж отголоска.
Все молитвы расточа,
сердце тает, как из воска,
            воска желтого свеча.

            Сердце тает, в сердце жалость,
может быть к себе самой.
И последняя усталость
            опустилась надо мной.

            Только слышу чей-то голос…
На иконе словно мгла:
«Колосится Божий колос…
            Разве ты не поняла?

            Я тебя послала жницей.
Только тот кто нерадив,
может плакать и томиться,
            ничего не завершив.

            Если ты боишься муки,
Я сама свершу свой путь».
И тогда, ломая руки,
            я шепчу ей: «Позабудь…

            Позабудь мой грех невольный,
отпусти мой тяжкий грех…
Сердцу стало слишком больно
            за себя, за нас, за всех…

            Я не буду малодушной,
только снова улыбнись…»
Пахнет воском воздух душный,
            вечереет в окнах высь…

            В мягких отблесках заката
умирают скорби дня…
Ангел грустный и крылатый
            тихо смотрит на меня.

1921

«Где б нашей встречи не было начало…»