Читаем Исповедь полностью

СТУДЕНТ. Не бойся. Они могут летать, если хотят. Ты видела белых, желтых и красных мотыльков? Они раньше были цветами, но сорвались со стебельков, забили в воздухе крылышками и полетели. Они вели себя хорошо и получили позволение летать и днем, оттого их лепестки и стали настоящими крылышками. Ты ведь их видела. А, впрочем, может быть цветы из Ботанического Сада и не бывают в королевском дворце. Может быть, они и не знают, что по ночам там идет такое веселье. Вот что я тебе скажу, — то-то удивится потом профессор ботаники, который живет тут рядом, — когда придешь в его сад, расскажи какому-нибудь цветочку про большие балы во дворце: он расскажет остальным, и они убегут. Профессор придет в сад, а там ни единого цветочка, а ему и не понять, куда они все девались!

ИДА. А как же цветок расскажет другим? У них нет языка.

СТУДЕНТ. Языка то нет, но они объясняются знаками. Ты видела, как они качаются и шевелят листочками, — это у них так мило выходит, точно они разговаривают.

ИДА. А профессор понимает их знаки?

СТУДЕНТ. Как же, раз утром он пришел в свой сад и видит, что крапива делает знаки красной гвоздике. Она хотела ей сказать: «Ты так мила, и я тебя очень люблю». Профессору это не понравилось, и он ударил крапиву по листочкам — листочки у крапивы все равно, что пальцы — да и обжегся. С тех пор не трогает.

ИДА(смеясь). Вот забавно!

СОВЕТНИК (складывая газету и уходя). Ну, можно ли набивать ребенку голову такими бреднями! Глупые выдумки!

СТУДЕНТ. Вот и паяц готов. Он веселый, всегда пляшет.

Дерните за ниточку,Руки вверх, ноги врозь,Потому что ниточкаПробралась насквозь.             Жизнь наша игрушечья             Часто коротка.             Поглядишь, и к вечеру             Сломана рука.Как не быть веселому,Как не танцевать,Завтра ведь и головуМогут оторвать.             Дерните за ниточку,             Руки вверх — веселюсь.             Дерните за ниточку,             Ноги врозь — поклонюсь!

ИДА. Ах, какой смешной. Спасибо! (берет паяца).

СТУДЕНТ. Ну, прощай, уже поздно. Тебе пора спать цветам пора на бал (уходит).

ЯВЛЕНИЕ 2

Ида одна, потом Няня

ИДА(подходит к столу с игрушками, кладет паяца на стол, вынимает из кукольной кроватки куклу Софи и кладет туда цветы). Тебе придется встать, Софи, и полежать эту ночь на столе. Бедные цветы больны, они устали, я положу их в твою постельку, может быть они выздоровеют. Фу, какое у тебя капризное лицо. (Подходит к желтым лилиям, стоящим на окошке.) Я знаю, что у вас ночью будет бал. Не притворяйтесь, что вы меня не понимаете! (Садится на кресло у постели и начинает снимать башмачки. Входит няня, задергивает занавес перед оконной нишей и приготавливает постель на ночь.)

(Занавес)

<p>АКТ II</p>

Обстановка первого акта. Ночь. Занавеска перед окном задернута. Ида спит в кроватке. На столе горит ночник.

ЯВЛЕНИЕ 1

ИДА(просыпаясь и приподнимаясь, на ней чепчик и длинная ночная рубашка). Хотелось бы мне знать, спят ли мои цветы в кукольной кроватке. (Прислушивается, из-за занавеси начинает звучать тихая музыка, которая продолжается весь акт, изменяясь по ходу действия.) Это, верно, цветы танцуют. Как бы мне хотелось посмотреть… (Пауза.) Хоть бы они вошли сюда. (Спускает ножки с кровати. Занавес перед окном медленно раздвигается. Ночник гаснет. Из окна яркий лунный свет. На окнах пустые горшки с землею. На столе перед окном сидит Паяц. Кукла Софи спит, положив руки на игрушечный домик. На ступенях стоят две Лилии (цветы с окна) и четыре Незабудки, четыре Гвоздики и четыре Мака — цветы маленькой Иды).

ЯВЛЕНИЕ 2

Маленькая Ида, Паяц, Кукла Софи, Лилии, Гвоздики, Маки и Незабудки.

ЛИЛИИ(важно).

Перейти на страницу:

Все книги серии Символы времени

Жизнь и время Гертруды Стайн
Жизнь и время Гертруды Стайн

Гертруда Стайн (1874–1946) — американская писательница, прожившая большую часть жизни во Франции, которая стояла у истоков модернизма в литературе и явилась крестной матерью и ментором многих художников и писателей первой половины XX века (П. Пикассо, X. Гриса, Э. Хемингуэя, С. Фитцджеральда). Ее собственные книги с трудом находили путь к читательским сердцам, но постепенно стали неотъемлемой частью мировой литературы. Ее жизненный и творческий союз с Элис Токлас явил образец гомосексуальной семьи во времена, когда такого рода ориентация не находила поддержки в обществе.Книга Ильи Басса — первая биография Гертруды Стайн на русском языке; она основана на тщательно изученных документах и свидетельствах современников и написана ясным, живым языком.

Илья Абрамович Басс

Биографии и Мемуары / Документальное
Роман с языком, или Сентиментальный дискурс
Роман с языком, или Сентиментальный дискурс

«Роман с языком, или Сентиментальный дискурс» — книга о любви к женщине, к жизни, к слову. Действие романа развивается в стремительном темпе, причем сюжетные сцены прочно связаны с авторскими раздумьями о языке, литературе, человеческих отношениях. Развернутая в этом необычном произведении стройная «философия языка» проникнута человечным юмором и легко усваивается читателем. Роман был впервые опубликован в 2000 году в журнале «Звезда» и удостоен премии журнала как лучшее прозаическое произведение года.Автор романа — известный филолог и критик, профессор МГУ, исследователь литературной пародии, творчества Тынянова, Каверина, Высоцкого. Его эссе о речевом поведении, литературной эротике и филологическом романе, печатавшиеся в «Новом мире» и вызвавшие общественный интерес, органично входят в «Роман с языком».Книга адресована широкому кругу читателей.

Владимир Иванович Новиков

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Письма
Письма

В этой книге собраны письма Оскара Уайльда: первое из них написано тринадцатилетним ребенком и адресовано маме, последнее — бесконечно больным человеком; через десять дней Уайльда не стало. Между этим письмами — его жизнь, рассказанная им безупречно изысканно и абсолютно безыскусно, рисуясь и исповедуясь, любя и ненавидя, восхищаясь и ниспровергая.Ровно сто лет отделяет нас сегодня от года, когда была написана «Тюремная исповедь» О. Уайльда, его знаменитое «De Profundis» — без сомнения, самое грандиозное, самое пронзительное, самое беспощадное и самое откровенное его произведение.Произведение, где он является одновременно и автором, и главным героем, — своего рода «Портрет Оскара Уайльда», написанный им самим. Однако, в действительности «De Profundis» было всего лишь письмом, адресованным Уайльдом своему злому гению, лорду Альфреду Дугласу. Точнее — одним из множества писем, написанных Уайльдом за свою не слишком долгую, поначалу блистательную, а потом страдальческую жизнь.Впервые на русском языке.

Оскар Уайлд , Оскар Уайльд

Биографии и Мемуары / Проза / Эпистолярная проза / Документальное

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
10 гениев, изменивших мир
10 гениев, изменивших мир

Эта книга посвящена людям, не только опередившим время, но и сумевшим своими достижениями в науке или общественной мысли оказать влияние на жизнь и мировоззрение целых поколений. Невозможно рассказать обо всех тех, благодаря кому радикально изменился мир (или наше представление о нем), речь пойдет о десяти гениальных ученых и философах, заставивших цивилизацию развиваться по новому, порой неожиданному пути. Их имена – Декарт, Дарвин, Маркс, Ницше, Фрейд, Циолковский, Морган, Склодовская-Кюри, Винер, Ферми. Их объединяли безграничная преданность своему делу, нестандартный взгляд на вещи, огромная трудоспособность. О том, как сложилась жизнь этих удивительных людей, как формировались их идеи, вы узнаете из книги, которую держите в руках, и наверняка согласитесь с утверждением Вольтера: «Почти никогда не делалось ничего великого в мире без участия гениев».

Александр Владимирович Фомин , Александр Фомин , Елена Алексеевна Кочемировская , Елена Кочемировская

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное
100 великих кумиров XX века
100 великих кумиров XX века

Во все времена и у всех народов были свои кумиры, которых обожали тысячи, а порой и миллионы людей. Перед ними преклонялись, стремились быть похожими на них, изучали биографии и жадно ловили все слухи и известия о знаменитостях.Научно-техническая революция XX века серьёзно повлияла на формирование вкусов и предпочтений широкой публики. С увеличением тиражей газет и журналов, появлением кино, радио, телевидения, Интернета любая информация стала доходить до людей гораздо быстрее и в большем объёме; выросли и возможности манипулирования общественным сознанием.Книга о ста великих кумирах XX века — это не только и не столько сборник занимательных биографических новелл. Это прежде всего рассказы о том, как были «сотворены» кумиры новейшего времени, почему их жизнь привлекала пристальное внимание современников. Подбор персоналий для данной книги отражает любопытную тенденцию: кумирами народов всё чаще становятся не монархи, политики и полководцы, а спортсмены, путешественники, люди искусства и шоу-бизнеса, известные модельеры, иногда писатели и учёные.

Игорь Анатольевич Мусский

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии