Исповедь

4. Ибо нет иного Бога, и не было никогда, и никогда не будет, кроме Бога Отца, нерожденного и безначального, от Которого все имеет начало, и Который господствует над всем, как мы были научены; и Его Сына Иисуса Христа, Которого мы исповедуем всегда бывшим с Отцом, Который был духовно и непостижимо рожден прежде начала времен и прежде сотворения мира, и Который сотворил все видимое и невидимое. Он был соделан человеком, победил смерть и был принят на небеса Отцом, Который дал Ему всю власть над всяким именем небесных, земных и преисподних, чтобы каждый язык мог исповедать, Иисуса Христа Господом и Богом, в Которого мы веруем. И мы ожидаем, что Он скоро придет снова, судить живых и мертвых, чтобы воздать каждому по делам его. И Он изливает на нас в изобилии своего Духа Святого, дар и залог бессмертия, творящего тех, кто верит и повинуется, сынами Божьими и сонаследниками Христу. И мы исповедуем Его и поклоняемся Ему, Единому Богу в святоименной Троице[3].

5. Он Сам изрек через пророка: "Призови Меня в день скорби; Я избавлю тебя, и ты прославишь Меня"[4]. И еще: "Праведно открывать и возвещать всем о делах Божьих"[5].

6. Хотя я несовершенен во многом, я хочу, чтобы мои братья и соплеменники узнали, каков я и могли понять желание моего сердца.

7. Мне ведомо то, что сказано Господом моим в Псалме: "Ты погубишь говорящих ложь"[6] и еще "Лживые уста приносят гибель душе"[7]. Также и Спаситель говорит в Евангелии: "за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда"[8].

8. Так что мне надлежит весьма бояться, в страхе и трепете, того судного дня, когда никто не возможет убежать или скрыться, но всем и каждому предстоит ответить даже за малейшие свои грехи перед судебным престолом Господа Христа.

9. И потому по временам я думал о том, чтобы писать, но до сего дня колебался, поскольку опасался представлять себя пересудам людей, ведь я не учился, подобно другим, равно постигшим закон и Священное Писание, и не менявшим наречия со дней своего детства, но лишь достигавшим в нем все большего совершенства. Мои же слова и речь переводятся на наречие, для меня чужое. То, как я пишу, ясно показывает, искусен ли я в словах и искушен ли в познаниях, ибо, как сказано: "Мудрость узнается в речах, и в понимании, и в знании, и в учении истины"[9].

10. Но к чему мне оправдания, даже правдивые, особенно если теперь, в старости моей, я стремлюсь к тому, чего не обрел во дни юности, потому что грехи мои помешали мне применить к себе то, что я читал? Кто поверит мне, даже если я повторю уже сказанное? Молодым юношей, безбородым мальчиком, я был увезен в плен прежде, чем познал, чего должен желать и чего следует избегать. Так что ныне я стыжусь и весьма страшусь обнаружить свое невежество, ибо, лишенный красноречия и бедный словами, я не способен изложить то, чего страстно желает мой дух, то, что в моей душе и в моем разуме.

11. Но если бы мне это было дано, как дано другим, я не был бы безмолвен в благодарении. И если бы показалось, что я превозношусь над другими, с моим невежеством и с моей медлительной речью, то написано: "Косноязычные будут говорить быстро и ясно"[10]. Сколь же больше должны стремиться достичь этого мы, о которых сказано: "Вы письмо Христа, обращенное ко всем концам земли... написанное в сердцах ваших не чернилами, но Духом Бога Живого"[11]. И тот же Дух свидетельствует, что даже неотесанные люди сотворены Высочайшим.

12. Вот и я — неотесан, изгнанник, неуч, неспособный заглянуть в будущее, но я твердо знаю, что прежде, чем я обрел смирение, я был подобен камню, лежащему в глубокой трясине и Сильный пришел и в милости Своей поднял меня и вознес, и положил наверху стены. И оттуда я могу восклицать Господу в благодарении за Его великие благодеяния и в этом мире и в вечности, благодеяния, которые ум человеческий не в силах оценить.

13. Потому дивитесь вы, великие и малые, боящиеся Бога и вы, люди красноречивые, внимайте и размышляйте над сказанным. Кто мог избрать меня, глупца, среди тех, кто мудр в глазах людей и сведущ в законе, и искусен в словах и во всем прочем? Меня, поистине ни на что не годного в этом мире, Он вдохновил более других, чтобы я мог стать — если сумею — тем, кто со страхом и благоговением, без недовольства, верно служит людям, к которым любовь Христова привела меня и которым отдала на всю мою жизнь, мог служить — если буду достоин — истинно и со смирением.

14. Сколь велика вера моя в Троицу, столь велик и долг мой, невзирая на опасности, объявлять о дарах Божьих и о Его вечном утешении, возвещать повсюду имя Божие с уверенностью и без страха, чтобы оставить по себе, после своей смерти, опору для своих братьев и сынов, из которых я столь много тысяч крестил в Господе.