Исповедь

— Если Вы хотите продолжать свои отношения с моей дочерью, то нужно будет отказаться от Вашего метода «ухаживания». Вы прекрасно знаете, что твердого обещания нет, что все еще неопределенно. И даже если бы она была помолвлена с Вами по всем правилам, Вы не должны были бы забывать, что дело это затяжное. Проявления слишком большой интимности были бы тем более неуместны, что оба влюбленных будут жить в одном городе в течение длительного периода, неизбежно полного тяжелых испытаний и страданий. Я с ужасом наблюдал перемены в Вашем поведении изо дня в день, за геологический период одной только недели. На мой взгляд, истинная любовь выражается в сдержанности, скромности и даже в робости влюбленного в отношении к своему кумиру, но отнюдь не в непринужденном проявлении страсти и выказывании преждевременной фамильярности. Если Вы сошлетесь на свой темперамент креола, моим долгом будет встать с моим здравым смыслом между Вашим темпераментом и моей дочерью. Если, находясь вблизи нее, Вы не в силах проявлять любовь в форме, соответствующей лондонскому меридиану, придется Вам покориться необходимости любить на расстоянии. Имеющий уши поймет с полуслова.

Отцовский тон серьезной сдержанности нормализует отношения; пройдет год-другой, чувство выдержит испытание на прочность, и «свадебный поезд» умчит Лауру и Поля из Марксова дома. Отец будет еще, страдая, привыкать к этой неизбежной разлуке, не без боли иронизировать в письмах: «Счастлив узнать из писания твоего и твоего супруга (извини за такое «выражение»)»; и уже добродушно смиряться: «Что касается упомянутого супруга, то присылка им мне книг при столь критических обстоятельствах свидетельствует красноречивее всяких слов о врожденной доброте…» Он откроет затем немало прекрасных сторон, талантов и высокодостойных качеств в своем породненном молодом друге и сподвижнике.

Легче расставание со старшей дочерью — Женни выходит замуж четыре года спустя за Шарля Лонге — тоже революционера, парижского коммунара. Легче, наверное, потому, что старшая дочь всегда была по духу своему преданно-близкой, прямо-таки отцовской тенью, и после замужества становится еще ближе. И испытания для Шарля проще. С теплым юмором описывает их Энгельс в своем мадридском послании к Лауре: если, мол, во время твоей помолвки тебя задевали шуточки по поводу «влюбленных взоров», то можешь считать себя полностью отомщенной: «Женни в этом отношении старается вовсю». Лонге, судя по всему, славный товарищ. Но надо еще выдержать испытания. Послезавтра «состоятся гастроли» Лонге в доме Маркса: «Он будет готовить камбалу по-нормандски, свое национальное блюдо»; мы тоже приглашены, — любопытно, как это понравится моей жене. Последнее его приготовление — тушеная говядина — не имело особого успеха».

На полувековом Марксовом рубеже приходит волна нового поколения — теперь уже внуки, столь желанное пополнение сильной половины рода человеческого. Некоторые из них — наследники Лонге — несут эстафету жизни почти до середины следующего века: Жан — «Джонни», Марсель — «большой Па», Эдгар — «Волк».

Трепетно заботливое отношение Маркса к внукам все же заставляет вспомнить его сакраментальные слова: «Я люблю их маленьких». Именно в разговоре о внуках от Маркса можно услышать неожиданный упрек за увлечение делами. «Немного рассержен последним посланием Поля, полным интересных подробностней, касающихся «движения», но ни словом не упоминающим о дорогом маленьком страдальце», — речь идет о здоровье Шарля Лафарга — трехлетнего Шнаппи. Именно в разговоре о здоровье внуков он становится категоричен с дочерьми. «Вы должны каждый день посылать мне сведения о состоянии его здоровья — речь о любимце Джонни, — и непременно сообщать всю правду. Этот малыш дорог мне, как зеница ока». Он тяжко переживает трагические несчастья с маленькими родными человечками. «В этом отношении, — признается он друзьям, — я не такой стоик, как в других вещах, и семейные несчастья обходятся мне всегда дорого». Когда умирает первенец Женни, Мавр буквально не находит себе места: «Наш дом вымер… Мне недостает его на каждом шагу. У меня сердце обливается кровью, когда я думаю о нем, и разве можно забыть такого славного, очаровательного человечка!»

Женни не стало.

Последние встречи.