Исповедь

Подъехав через час к дому Григория Петровича, Мария коротко посигналила и вышла из машины. На дворе было тихо, но в окнах дома гостеприимно горел свет. Мария поднялась на крыльцо, и, постучав, открыла дверь. - Пап, тетя Галя! - позвала она. - Я вернулась. - Марийка, я тут. Проходь в комнату, - отозвалась Галина Степановна. - А я думала то соседи гудят... Сидай, я тоби чайку зараз налью. А може ты повечеряешь? - Нет, спасибо, я есть не хочу, а вот чаю я с удовольствием выпью, сказала Мария, садясь за стол, и спросила: - А папа где? - А батька твий з дядькою Григорием пишли у город. Пидчипили друг друга пид ручку, та десь гуляють... Мария представила эту картинку и улыбнулась. Галина Степановна налила ей большую кружку чаю, и, сняв рушничок с миски, подвинула ее, полную румяных коржиков, к Марии. - Ешь, донечка, я зараз ще сметанки до коржиков дам, - сказала она и вышла на кухню. Вернувшись с глечиком* сметаны и пустой миской, она поставила миску перед Марией, сыпанула туда горсть коржиков и залила их сметаной. _______________ * Глечик (укр.) - глиняный кувшин без ручки.

- Нехай трошки настояться, - сказала она удивленно наблюдавшей за ее действиями Марии. Через пять минут, Мария с наслаждением жевала сладкие коржики, пропитанные сметаной, запивая их чаем. Ей вспомнилась колыбельная про котика и сметанку, которую сегодня пела Олесику Матрена Евлампиевна. Вспомнила она и несчастного теленка. - Представляете, тетя Галя, а я сегодня видела теленка в наморднике с металлическими шипами! Отец Кирилл сказал, что это для того, чтобы корова его не подпускала к вымени. Но это же какое-то зверство! - Донечка, а шо ж робить, колы вин усе молоко ссосёт? Корову с поля пригонят, а доить нема чого! Я, правда, нашей Квитке тильки дойки навозом мазала... - Фу-у-у, - поморщилась Мария, представив ощущения бедного теленка, попробовавшего эдакий деликатес вместо маминого молочка... - Яко там фу! - отмахнулась Галина Степановна. - Друго теля оближет навоз за милу душу, а потом, як насос все молоко с коровы и вытягнет. Наш аристикритичней был, с навозом не брал. Так сама Квитка чудила... Пригонят ее с поля, а она молоко держит, не выпускает в вымя, пока теля к ней не подпущу. Покормит его трошки, тильки потим дае себя подоить. Так тут треба ще его вовремя отогнать... Цела морока з малыми! Напившись горячего чая с коржиками, Мария почувствовала, что ее начало клонить в сон. Они сегодня с отцом рано поднялись, да и несколько часов, проведенных за рулем, начали сказываться. - Донечка, да ты зовсим зморилась, пишлы, я тоби постелю, лягай спать, а то поки наши хлопцы возвернуться! - сказала Галина Степановна, глядя на клюющую носом Марию. Мария поплелась за ней в соседнюю комнату. Кое-как раздевшись, она легла на перину, и, провалившись в ее жаркие объятия, мгновенно погрузилась в сон. Спала она безмятежно, не проснувшись даже тогда, когда через час к ней в комнату на цыпочках зашел отец и накрыл ее одеялом, сброшенным ею на пол.

На следующий день Мария проснулась бодрой, в прекрасном настроении, которое было обычным в ее досвадебной жизни. Помывшись, Мария вышла к столу, что-то вполголоса напевая, и радостно перечмокала отца, Григория Петровича и Галину Степановну. Отец, оценив ее настроение, многозначительно посмотрел на Григория Петровича. Тот ухмыльнулся в бороду и тут же сделал невинное лицо, увидев, что Мария подозрительно посмотрела на них. - Как довезла вчера отца Кирилла? - спросил ее Николай Дмитриевич. - Все было хорошо! По дороге накупила его детям подарков, они так радовались! Пап, у него такие замечательные дети! - Дети все замечательные, - добродушно заметил отец. - Я бы не прочь получить от тебя парочку внучат-карапузов... Мария, помрачнев, посмотрела на него и тихо сказала: - Пап, не надо... Ты сам знаешь, кто для этого нужен... - Все, все, не буду, не буду... - виновато поднял руки Николай Дмитриевич, поняв, что эта тема пока необсуждаема. - А мне отец Кирилл на память иконку подарил, свечи из Иерусалима, и вот этот нательный крестик, - вновь повеселев, похвасталась Мария, демонстрируя крестик на груди. - А який гарный! - восхитилась Галина Степановна, надев очки и внимательно рассматривая отблескивающий рубиновыми бликами крестик. - Я таких николы и не бачила! А Николай Дмитриевич с Григорием Петровичем вновь молча переглянулись, заметив, как светлеет лицо Марии, при упоминании отца Кирилла.