Исповедь

«Вы на полу. А я на стуле…»

Вы на полу. А я на стуле.
О, к Вам приблизится могу ли?

И если я и сяду ниже,
Скажите, буду ль я Вам ближе?

И если Вас я поцелую,
Скажите, что тем заслужу я?

И если Вас обнять посмею,
Скажите, будет ли мне в шею?

И если обниму Вас с лаской,
То не окончится ль все таской?

Вы на полу. Я все на стуле.
О, к Вам приблизится дерзну ли?

1907

ДОМ № 47

посвящ. Майе

Вы не знали, не знали, куда Вы ходили,
Для чего Вы иззябли, измокли.
Вас не даром по улицам долго водили,
И не даром здесь пестрые стекла.

И не даром у матери черные очи,
И на плечи вуаль ниспадает,
И не даром так сумрачен дом до полночи,
А потом в нем огни зажигают.

Не случайно у дочери серое платье,
Ее шея гола не случайно,
И не даром в ее разметавшись кровати,
Непонятные видятся тайны.

У другой не случайно расчесаны косы
И надменна закрытая шея.
Белым днем пусть молчат огневые вопросы.
Ночью ты к ней приди пламенея.

Вы не знали, не знали, что может случиться,
Чистоты Вы не ждали потери.
Скоро, скоро зловещий огонь загорится
И закроют тяжелые двери.

1907–1908

«Ты помнишь высокое небо из звезд?..»

Ты помнишь высокое небо из звезд?
Ты помнишь, ты знаешь, откуда, —
Ты помнишь, как мы прочитали средь звезд
Закон нашей встречи, как чудо?

И шли века… С другими рядом
Я шла в пыли слепых дорог,
Я не смотрела на Восток
И не искала в небе взглядом
               Звезду, твою звезду.

И шли века… Ты был далеко, —
Глаза не видели от слез, —
Но в сердце вместе с болью рос
Завет любви, завет Востока.
               Иду к тебе, иду!

Не бойся земли, утонувшей в снегу, —
То белый узор на невесте!
И белые звезды кружатся в снегу,
И звезды спустились. Мы вместе!

1908

«Ветви тонких берез так упруги и гибки…»

Ветви тонких берез так упруги и гибки
В ноябре, когда лес без одежд!..
Ты к нему приходи без весенней улыбки,
Без ненужных весенних надежд.

Много желтых и ярко-пурпуровых пятен
Создала, облетая, листва…
Шорох ветра в ветвях обнаженных не внятен,
И, желтея, угасла трава.

Но осенние яркие перья заката
Мне дороже, чем лес в серебре…
Почему мое сердце бывает крылато
Лишь в холодном и злом ноябре?

Финляндия, 1908, октябрь.

«Ты помнишь старый сад, где ты сказал впервые…»