Исповедь Бармаглота

Воспоминание. Мне – лет семь, я сижу в комнате, вдруг входит Антон и с хитрым видом манит меня пальцем. Я иду за ним, мы выходим на улицу, он таинственно молчит, но я соображаю, что мы идем в гараж. А надо сказать, что Батюшка в это время находился в Москве, а машину оставлял в Октябрьском, но Антону ездить не разрешал, поскольку прав у него не было, хотя водить он умел кое-как.¹ Но Антон – не пай-мальчик, нашел ключи от машины и гаража – и решил прокатиться, и меня прихватить. Ну, мы сели и поехали куда-то в горы, подальше от ментов. Петляли там, петляли, Антоша разогнался на пустой дороге – да и чуть не скувырнулся в пропасть, его развернуло – еле успел ручником тормознуть! Самое интересное, что никакого страха я в тот миг не испытал, и только гораздо позже до меня дошло, что мы могли элементарно разбиться – и не читал бы тогда ты, мой читатель, эти воспоминания о Золотом Детстве, ибо все детство на этом бы и закончилось. Позже, когда мы с Батюшкой переехали в Москву, он свой старенький «Москвич» оставил Антону в полное распоряжение, и тот рассекал на нем еще много-много лет.

1. Антонюка лично я посадил за руль своей машины и научил ездить на ней.

Двор наш тоже в своем роде уникален. Сама площадка с беседкой, песочницей, бревном, столбами для бельевых веревок и т.п. с одной стороны ограничивается стеной «Фонтана», с другой – П-образным угловым домом, а с третьей к ней примыкает школьный двор, со-стоящий из огромного футбольного поля. А школа № 2 стоит в глубине, фасадом выходя на улицу, идущую мимо ворот «Поляны» к центральной площади и ресторану «Девон». В эту школу ходили и Антон и Маша после восьмого класса, а до этого они посещали школу № 15 – восьмилетку. Я до сих помню, как Тошка бегал по утрам в лютый мороз без шапки и без пальто, в одном пиджаке через двор напрямик – так это было близко. Зимой на поле ставили хоккейную коробку, заливали водой, и мы катались по льду еще на старинных коньках, нацепленных на валенки. Но почему-то никто никогда не играл на этом поле ни в футбол ни в хоккей. Школьный двор был отгорожен железобетонным забором, который потихоньку ломался, и к 80-м годам от него не осталось ничего. А баскетбольные щиты стоят до сих пор, ничего им не делается. Соседний двор (с другой стороны «Фонтана») абсолютно симметричен нашему, в угловом доме находится аптека, а торцом к нему стоит дом, в котором позже жили переехавшие из Уфы Тетушки. Тоже близко. Пройдя между этими двумя домами на ул. Губкина и перейдя ее, можно попасть во двор, граничащий с моим детским садом – таким путем я в него и ходил. В этом же доме расположен знаменитый магазин под названием «Мясо–молоко», но все его называли просто «Молочный», потому что мяса там не было никогда. Как сейчас помню: заходишь, справа – молочный отдел, где есть все: молоко (всегда разливное по 24 копейки за литр), сметана, творог, сыр, масло, маргарин и т.п., а слева, где должны быть мясо и рыба – пустой прилавок без продавца. Все равно продавать-то нечего! Так что мясо и птицу можно было купить только на рынке, но тогда это дорого стоило. Зато молоко мы покупали через день по три литра (в бидончик!), и с шести лет мне была доверена эта почетная обязанность. А основной продуктовый магазин «Урал» находится на Проспекте почти напротив кинотеатра, а хлебный – на Лермонтова около входа на рынок. А если в нем не было хлеба, приходилось топать на Чапаева аж за Горсовет.

Ну, что ж, приблизительное представление о нашем городке вы получили, теперь пришло время рассказать о моей дворовой компании. Следует с удовлетворением отметить, что мы действительно кучковались в нашем дворе, а по соседнему только проходили: в магазин, детсад, школу, на огород и т. д.

Во дворы на другой стороне проспекта мы даже и не совались, а уж зайти на территорию «зеленовских» или «иковских» было равносильно самоубийству.

Хотя, как я уже упоминал, особой территориальной вражды у нас не существовало. Зато активно процветало попрошайничество, или уж не знаю, как это называлось. Но стоило лишь выйти на улицу, как обязательно подваливала компания и начинала «стрелять» мелочь. То ли денег на мороженое не хватало, то ли в этом был какой-то особый понт – не знаю. Но лично я, со своим детским щекастым лицом, маленьким ростом и толстеньким тельцем, постоянно становился объектом подобных нападок. Денег я, конечно, никогда не давал, рискуя нарваться на затрещину – но это было дело принципа, тем более что сам я не «стрелял».