Исповедь без прощения

Около трех часов Хворостинин прождал возле РУВД, надеясь, что девушку вот-вот отпустят. Надеялся ускорить ее освобождение, но следователя Карнаухова не мог найти. Потом он узнал, что майор повез подозреваемую на место преступления для проведения следственного эксперимента. Про то, что Шеину должны освободить, никто не знал. Сказали только, что задержанных на двое суток обычно столько и держат, а потом уж решают, что с ними делать, даже если задержанный совсем ни при чем.

Участковый на звонки долго не отвечал, потом все-таки снял трубку и произнес всего два слова: «Позвоните позднее». И тут же пошли гудки. Дмитрий нажал кнопку повтора. На этот раз участковый не выдержал сразу:

– Чего еще?

– Салганов, сиди на месте, я скоро подъеду.

– А это кто? Ты, что ли, Гриша?

– А кто же еще? Жди!

Хворостинин надел куртку, посоветовал котенку быть более бдительным и вышел из квартиры…

«Нива» выехала на широкую и ярко освещенную улицу, по которой в оба направления спешили автомобили. Хворостинин ехал в левом крайнем ряду, когда его настиг черный внедорожник, приблизился вплотную и дважды мигнул фарами дальнего света. Дмитрий ушел вправо, пропуская нетерпеливого водителя. Внедорожник ускорился, но, поравнявшись с машиной Хворостинина, притормозил. Стекло передней пассажирской двери было опущено, и оттуда высунулся ствол автомата с глушителем. Дмитрий резко затормозил и вывернул руль влево. «Нива» едва не вылетела на встречную полосу, но, зацепив боком заднее крыло внедорожника, развернулась на месте, не остановилась, а поехала прямо, перепрыгнув через дорожный бордюр, заснеженный газон, выскочила на пешеходный тротуар, стремясь к неширокой арке, за которой был темный провал двора. Пули ударили по корпусу, по стеклам, лопнул пробитый скат… Не вписавшись в поворот, «Нива» ударилась в угол дома, не доехав до арки буквально метра. Из-под капота повалил дым: очевидно, был поврежден радиатор. Дмитрий выскочил из автомобиля, проскочил арку, повернул налево, увидел неосвещенное крыльцо подъезда, над которым был бетонный козырек, подбежал, прыгнул, цепляясь за козырек руками, подтянулся и оказался наверху. Ногой выбил внутрь старую оконную раму и перемахнул через подоконник внутрь подъезда. Секундой позже во двор влетел внедорожник, который, сбросив скорость, поехал вдоль узкого газончика, где стояли припаркованные автомобили и светили фонари.

Дверь подъезда открылась, из дома вышел Хворостинин и невозмутимо повернул в арку, окинув взглядом внедорожник. На мгновение задержавшись возле своей «Нивы», посмотрел пробоины и прижался к стене с другой стороны въезда во двор… Через минуту из двора через арку медленно начал выезжать автомобиль преследователей. Поравнявшись с «Нивой», внедорожник притормозил, двое сидящих на передних сиденьях мужчин посмотрели на расстрелянную машину. Дмитрию хватило пары секунд, чтобы открыть заднюю дверь и прыгнуть внутрь салона. Сидящий справа человек с автоматом пытался повернуться, но первый же удар отбросил его на лобовое стекло.

– Пристегиваться надо! – посоветовал Дмитрий и тут же левой рукой ухватил водителя за подбородок, рванул его голову назад и нанес правой два удара в висок.

Машина замерла. Хворостинин выскочил наружу, распахнул переднюю дверь, выдернул автомат, а потом и стрелка, который не мог прийти в себя после мощного удара. Но тут внедорожник вновь сорвался с места, вывернул на проезжую часть, не вписавшись в поворот, перескакивая через ограждения газона, проехал два десятка метров и остановился. Водитель наклонился над пассажирским креслом, выставил руку с пистолетом в открытое окно и выстрелил несколько раз в Хворостинина, который обхватил пришедшего в себя стрелка, прикрылся им. Оба они упали. А водитель внедорожника тем временем вышел из машины, обошел капот, закрыл обе открытые правые дверцы, посмотрел на поднимающегося с земли Дмитрия, поднял руку и, почти не целясь, выстрелил еще трижды. После чего поднял руку, словно прощаясь, и вернулся за руль. Хворостинин вскинул автомат, но, увидев разбегающихся и жмущихся к стенам домов испуганных прохожих, опустил ствол. Черный внедорожник стремительно умчался.

Дмитрий достал из кармана мобильник и нажал кнопку повтора вызова.

– Салганов, – сказал он в трубку, – я чуток до тебя не доехал. На проспекте возле какой-то арочки стоит моя разбитая «Нива»: тебе пехом минут пять, а бегом полторы. Поторопись, у меня здесь труп и зеваки вот-вот соберутся. Поспеши, дорогой.

– Так кто это?

– Дед Мороз, – ответил Хворостинин и сбросил вызов.

Салганов примчался через пару минут, и эта скорость далась ему тяжело. Увидев машину в клубах пара, он перешел на шаг и тут же, узнав молодого человека, тяжело вздохнул:

– Опять вы.

Дмитрий протянул ему автомат.

– Держи. Это «АКС-сорок семь-У». Глушак кустарный. Труп я обыскал, документов при нем нет. Бумажник вот лежит, в нем деньги, но я не пересчитывал. Вызывай своих…

Салганов осторожно взял в руки автомат и тут же положил его на место. По рации связался с патрульной машиной и сообщил о происшествии. Взглянул на «Ниву» и вздохнул: