Исповедь без прощения

– Василий Никифорович, у меня предложение. Возможности мои будут огромные, можно сказать, неограниченные. Я смогу взять любого… Любого, в смысле любого бизнесмена – даже самого недосягаемого. Прессануть его, и, если будет заказ, смогу бизнес отжать. Кого-то по ходатайству ваших, например, знакомых, можно и выпускать за определенные суммы… И схему придумать любую.

– Да я и так все понял, – усмехнулся Пожидаев и опять перебросил ложку из ладони в ладонь и обратно. – То есть ты хочешь чужие бизнесы отжимать, а я должен с уважаемыми людьми договариваться насчет того, чтобы тебя на шашлык не порезали? Так я понимаю?

Карнаухов угрюмо молчал.

В кабинет зашел официант с подносом. Он выставил на стол тарелку с кашей и забрал пустой горшочек.

– Чего еще изволите, Василий Никифорович? – спросил он. – Есть соки натуральные, только что отжатые. Сельдереевый, ваш любимый.

– Не, – отмахнулся Пожидаев, – в другой раз. Сегодня принеси чифиря, но только неразбодяженного. И к нему на закуску виноградика белого.

Официант удалился. Вася посмотрел ему вслед, дождался, когда прикроется дверь, и повернулся к Карнаухову.

– Очень я виноград люблю, – объяснил он. – А что касается твоего предложения, то, как ты сам думаешь, что будет со мной, если я чужих овец стричь начну? А коммерсант – это овца, и ее стригут те, кто пасет. А еще умные люди кабанчиков выращивают: кормят кабанчика кредитами разными, всякие на него недвижимости записывают, бюджеты через него пилят. А потом прикалывают по-тихому. Но для себя, ты понял?

– Да я о другом совсем, – попытался объяснить следователь. – Все равно рано или поздно кого-то берут, сажают, отжимают предприятия, конфискация и все прочее. А мы сможем контролировать этот процесс.

– Весь этот процесс уже контролируют. Контролируют люди, которым ты не чета и каким тебе не стать никогда со всеми твоими связями. И я в чужую кормушку не полезу… А тебе мой совет: иди отсюда, не будем мы с тобой общий бизнес делать.

– Вам неинтересно мое предложение?

– Иди, я сказал! А то позову ребят, и выкинут тебя, да и покуражатся немножко. Не посмотрят, что ты майор…

Кровь прилила к лицу Карнаухова, но он остался спокойным. Неторопливо поднялся.

– Зря вы так, – произнес он, – вы давали слово… Любая просьба, говорили… Однако с самой простой справиться не смогли.

– Я дал слово, я и забрал, – ответил Вася Маленький, наклоняясь над тарелкой с кашей и вдыхая запах.

– Ну, тогда я верну тебя туда, где тебе место, и поспособствую, чтобы ты больше оттуда не выбрался, – заявил Карнаухов, повернулся и вышел. Стремительно прошел через полупустой зал ресторана, пересек просторное фойе с гардеробом, проскочил узкий вестибюль и вышел на морозный воздух. Возле его автомобиля стоял полицейский.

– Ваша машина? – спросил он. – Вы припарковались в неположенном месте.

Старший следователь не обратил на молодого сержанта никакого внимания, прошел мимо, словно никого тут и не было. Сел в салон, завел двигатель и достал мобильник.

Полицейский постучал в окошко, а потом приоткрыл дверь:

– Я с вами не закончил!

Карнаухов молча достал из кармана служебное удостоверение и развернул перед носом сержанта.

– А я с тобой и не начинал. Хочешь неприятностей? Получишь. Иди отсюда, чтобы я тебя не видел. – Захлопнул дверь и рванул с места.

– Але, але! – звал из мобильника голос Майи.

Карнаухов поднял с колен аппаратик.

– Сегодня не жди, не получится, – еле сдерживая ярость, произнес он. – Давай встретимся завтра.

И сразу отключил телефон, чтобы вообще никто не звонил больше. Желание напиться становилось все сильнее. Но лучше это сделать с тестем, а заодно расспросить, что тот сам думает о будущем семьи. Только до этого надо встретиться с бомжихой из камеры Шеиной и обговорить с ней окончательные условия. Пообещать ей спокойную жизнь и даже кое-какие деньги. А за деньги не только бомж, но любой человек продаст кого угодно. Вся разница только в сумме, тем более что продавать надо не близкого человека, а случайную знакомую.

Глава 20

Кристина Лексукова открыла дверь квартиры и увидела на пороге Стаса с букетом в руках.

– Спасибо, что отозвался на мой зов, – вздохнула она, – а то теперь ни на кого нельзя положиться. Все предают. Что за время такое!

Приятель ее погибшего жениха прошел в прихожую и, когда хозяйка закрыла за ним дверь, протянул букет:

– Это тебе. Владика больше нет, жизнь продолжается.

Наклонился, чтобы поцеловать Кристину в щеку, но девушка отстранилась.

– Я же по-дружески, – объяснил гость.

Они прошли в гостиную. Кристина опустилась в кресло и указала гостю на диван.

– Места себе не нахожу, – вздохнула Лексукова. – Кто б мог подумать, что такое случится?

– Я тоже очень расстроен, – устало произнес гость. – Да еще целый день мотаюсь, хочу выполнить твою просьбу. Ну, короче, нашел я людей, которые согласились помочь…

– Ну и…

Друг Влада посмотрел в сторону, потом снова на хозяйку.

– У тебя попить что-нибудь найдется?

Кристина поднялась и направилась на кухню. Стас посмотрел на ее ноги и откинулся на спинку дивана.