Исповедь боевика

– Я приехал к Мозговому, к нему и пойду, – ответил я. Россияне, что были со мной, остались при таком же мнении, а остальные, человек десять, перешли к «Бате». Они приезжали еще несколько раз и, поняв, что больше с ними никто не пойдет, пропали.

Спустя неделю забежал один из добровольцев. Мы прозвали его НОНА (это название самоходной артиллерийской установки, на которой он служил в Чечне).

– Пошли на улицу, там разведка пришла, – сообщил он. Выйдя на улицу, мы увидели джип зеленого цвета, где на переднем сиденье рядом с водителем сидела русая девушка-женщина с длинными светлыми волосами и в панаме, что носили наши воины-интернационалисты в Афганистане. Ну и, конечно, с автоматом на руках. Возле машины стояли два чеченца: одному лет пятьдесят, другому сорок. Тот, что моложе, был хорошо экипирован: пистолет с глушителем на правой ноге, автомат с подствольником, на разгрузочной системе двенадцать ВОГов18 На ногах высокие берцы цвета пустыни. Сам высокий и тоже в афганской панаме. Что постарше, тоже был неплохо экипирован, но мне запомнился его напарник.

Это были разведчики, которые заблудились и не могли выйти к своим. Их подобрал джип с ополченцами из другого подразделения, которые тоже не могли помочь им найти своих. Этот бардак – где свои, где чужие – был везде и во всем. Вызвали «Механика», который долго проверял, не укропы19 ли они. По телефону стал созваниваться с теми, кого знал. В итоге через час им помогли найти своих. На следующий день нам сообщили, что о нашей группе, которая отправляется за танками в Россию, известно и что списки с нашими данными находятся поэкипажно у противника. В этот день недалеко от нас были уничтожены две разведывательно-диверсионные группы ВСУ20. Осталась еще одна и ходит где-то рядом с нашим расположением. Нам привезли два пулемета и четыре автомата Калашникова, после чего мы стали выставлять караульных, а также выкопали окоп под огневую точку.

Украина, Краснодонский район, с. Беленькое, август 2014 года.

На следующий день «НОНА» смотрел в бинокль и вдруг кричит:

– Там, метрах в ста, кто-то побежал в сторону зарослей. Все всполошились… В том направлении отправились шесть человек с оружием, полагая, что это диверсионная группа противника. Нам оставили на двадцать человек один пистолет Макарова, и тот выпросили у капитана ГРУ.

Через полчаса, в ста метрах от нас, начался бой. Засвистели пули, и мы, пригнувшись, побежали на противоположную сторону здания, чтобы укрыться.

– Вот он первый свист, – сказал я.

Слышно, как работали два наши пулемета и добивали с автоматов. В бинокль мы увидели, что наша группа от одного из домов побежала в сторону зеленой чащи.

– Наверное, диверсанты уходят, кого-то точно подстрелили, – сказал один из нас.

И вот через час возвращаются наши бойцы и рассказывают, что нашли дом, где обнаружили лежку снайпера, которая выходила прямо на нас.

– Вот от туда-то они и наблюдали за нами, – сказал «Ворон», что ходил на зачистку.

– В доме никого не было, заходить не решились, на тот случай если заминировано. С пулеметов расстреляли первый этаж, после чего подвал, а затем в доме уже весь потолок, – сообщил он. Принесли радиоприемник как доказательство радио передачи данных противнику: старый такой аппарат, какие были раньше, в 80-х годах, в каждом доме. А также нашли горсть патронов калибра 5.45, от Калашникова.

– Это что, передатчик? – с сомнением спросил я, рассматривая радиоприемник.

А потом до утра жестко пили, напевая казацкие песни: ой-ся, ты, ой-ся, ты меня не бойся…

С утра приехал «Механик».

– Что тут у вас произошло? Из комендатуры звонили. Рассказали, что так и так, диверсантов ловили, как предупреждали.

– Молодцы, будьте осторожны, – сказал он, также недоуменно рассматривая радиоприемник.

Ближе к обеду приехал местный житель, хозяин пострадавшего дома.