Исповедь Дракулы

– Знаешь, князь, у тебя чутье, – растянул он губы в улыбке. – В любом случае ты бы не вышел отсюда живым. Если бы ты сознался в своих преступлениях, тебе бы просто отрубили голову – неплохая смерть, а главное – легкая. А так… Ты сгниешь здесь! Ты будешь умирать долго, мучительно, годами. То, что ты здесь испытаешь – хуже, чем ад. Может быть, ты покончишь с собой, как твоя шлюха, а, может быть, тебя сожрут крысы. Если захочешь избавиться от этого кошмара, не рискуй бессмертной душой, сознайся в своих преступлениях, и быстрая смерть тебе гарантирована. В любом случае, ты никогда не получишь свободу, это говорю тебе я, король Венгрии Матьяш I!

– Бог тебе судья, твое величество.

Матьяш вылетел из камеры. Вид закованной в цепи беспомощной жертвы возбуждал, и король едва владел собой. Покинув подвал дворца, в котором находился пленник, он торопливо направился в покои королевы. Еще в декабре прошлого года правитель Венгрии вернулся в столицу, но по сей день так и не удосужился заглянуть к жене. Он мог сколько угодно ссылаться на занятость, недомогание, государственные дела, но на самом деле просто проявлял малодушие, опасаясь своей несостоятельности на поприще плотской любви.

В комнате горели свечи. Дремавшая в постели женщина открыла глаза, в первый миг ее юное лицо было безмятежно, но когда она увидела стоявшего рядом Матьяша, то сделалась едва ли не белее простыни, на которой лежала:

– Ваше величество! Я счастлива видеть вас! Я с таким нетерпением ожидала той счастливой минуты, когда вы посетите мою опочивальню.

– Дела не позволяли, но я, как мог, торопился к тебе, любовь моя.

Дверь в опочивальню была закрыта на замок, окно плотно задернуто шторами. Екатерина затравленно озиралась по сторонам, понимая, что сейчас должно было произойти неизбежное. Матьяш пристально следил за ней. Длинной тростью дотронулся до руки женщины, сбросил с плеча ночную рубашку. У королевы была красивая упругая грудь, гладкая кожа.

– На колени! Ко мне!

Она покорно слезла с кровати и, опустившись на четвереньки, поползла к мужу. Длинные русые волосы касались пола, в глазах плескался ужас. Матьяш ударил тростью по спине жены, не слишком сильно, зная, что чем дольше продлится экзекуция, тем больше он получит удовольствия. Каждый удар по молодому, сильному телу доставлял наслаждение. На белой спине появились первые розоватые полосы. Екатерина терпела, стиснув зубы. Она знала, что не должна кричать, любой ценой сохраняя страшную тайну своего брака. Матьяш содрал со своей жертвы рубаху, толкнул на кровать, наступил ногой на бурно вздымавшуюся грудь. Он хотел большего, хотел крови, хотел того, о чем читал в протоколах инквизиторов, но, как и Екатерина, понимал, что должен хранить тайну своих отношений от всего мира. Трость продолжала опускаться на тело женщины, ночь обещала быть долгой…

Венгрия, темница в Буде

«Матьяш называл себя моим другом, а я позволил себе поверить в эту ложь. Почему? Почему с тех пор, как он взошел на престол, я верил его сладким речам, почему, как утопающий цепляется за соломинку, надеялся на то, что он поможет, придет на помощь в тот момент, когда уже больше не на кого надеяться?!» – мучительные, словно ноющая боль мысли текли по кругу, вновь и вновь возвращаясь к тому, что так волновало узника. Он искал ответ, а, может быть, – стремился уйти от него, снова анализировал свои поступки, перебирая в памяти недавние события. Дракула вспоминал мрачное утро, когда маленький отряд все выше поднимался в горы и он смотрел на макушку сына, сидевшего перед ним в седле. Тогда все мысли князя были сосредоточены не на гибели жены, не на судьбе сына, а только на предстоящей встрече с Матьяшем. Король вместе со своими войсками находится в Брашове, и не существовало причины, по которой он мог бы не придти на помощь союзнику. Венгерскому монарху надлежало намного раньше выступить в крестовый поход, тогда бы весь ход войны сложился иначе, но даже в конце осени 1462 года Дракула все еще верил, что вмешательство Матьяша может переломить ситуацию. Влад надеялся – сын Хуньяди поможет ему, в то время он казался другом, на которого можно всецело положиться. Когда шли переговоры в Брашове, только слепец мог не замечать – Матьяш тянет время, не собираясь вступать в войну, но князь упорно продолжал рассчитывать на благополучный исход. Даже вчера, когда король вошел в камеру, первая мысль Влада была о том, что все благополучно разрешится, стоит только переговорить с монархом. И вот теперь Дракула мучил себя вопросом: почему он испытывал горечь, словно его предал близкий человек, хотя Матьяш Корвин на самом деле всегда являлся его врагом?!