Исповедь гипнотезера

В. Л.

Мне скоро 22, я здорова. «Вариант нормы», но такой вариант, который вредит.

Для меня все не то и все не те. (Кажется, так воспринимали мир философы-романтики? «Мы мало хотим того многого, чего мы хотим».) В эмоциях себе не отказываю, но преимущественно это эмоции по поводу отсутствия эмоций. Мелочность чувств. Не люблю никого и ничего. Даже себя — не пылко.

Осенью, на картошке познакомилась с Лёвиком. (Со второго курса, а я на третьем филологического.) Относится к редкой категории людей-факелов… И вот такого человека угораздило полюбить меня. Хотел уехать из Москвы — я не отпустила, жалко терять такого друга, ведь он чуток к любому моему душевному движению. Хотел заболеть и умереть, прыгал поздней осенью в пруд (лишь насморк вылечил), дышал газом, раза три резал вены. А я, скрывая предательски вырвавшуюся улыбку, говорила: «У человека должна быть надежда…»

В феврале все изменилось: Лёвик идет на войну, в Афганистан! Я пыталась почувствовать этот уход — и не могла. Только знала, что Лёвик будет искать смерти, и чтобы не искал, согласилась пойти в загс, хотя все мое существо протестовало.

Загс в этот день был закрыт. А Лёвика забраковали на медкомиссии.

В один из вечеров (в холле общежития, неуютно) я свернулась в кресле калачиком, подставив голову, — он не мог не погладить мои волосы… С этого и началось… Каждый вечер я твердила себе, что это нечестно, но отношения перешли в такую стадию, когда до брака оставалось два шага: один фактический и один формальный. (Принципы Лёвика ставят эти шаги в обратном порядке.)

Бесконечные разговоры, выяснение отношений, усталость, досада, жалость…

Лёвик подает заявление об уходе из университета. Что же с ним будет, вся жизнь перекорежена, нельзя так (хоть я и говорила ему, что мое понятие нравственности размывается). Опять направляемся в загс, у Лёвика не принимают паспорт: отклеилась фотография. Лёвик склонен все воспринимать символически, сказал, что рук резать больше не будет, а я почувствовала неподъемную тяжесть… (.)

Здравствуй,

по просьбе В. Л. очень долго и нескладно тебе отвечала, порвала два черновика. Может быть, всего-то нужны два слова, так сказать, отпущения грехов да пара советов, облегчающих совесть…

В некотором роде бурька в стакане воды. А с другой стороны — бесчерновиковая жизнь.

Понимаю, вряд ли на тебя произведут впечатление такие слова: «В 40 лет… да нет, даже и в 30… да нет, даже и в 25, даже через годик, через недельку уже! Вся эта история с Л. покажется тебе не стоящей выеденного яйца…»

Если же ближе к сути, то больше всего выпятилась непривычка чувствовать самостоятельно.

«Для меня все не то и все не те». Ну и что же, правильно. Констатация факта. «Может быть, и я тоже не то и не та?..» Тоже правильно.

Меж тем занудливый голосок напевает, что пришла, понимаете ли, пора любви, сезон замуж. Надо, знаете ли, глубоко чувствовать…

Да НЕ НАДО!..

Не долженствуемые события!..