Исповедь гипнотизера

3) «Отрешенные». Превыше всего ценят самостоятельность («быть свободным от надзора») и творческий, оригинальный характер труда. К человеческой природе отношение неопределенное. Тяготеют к искусству, архитектуре, естественным наукам.

Эти три социо-психотипа вполне соответствуют шел-доновским телесно-органическим темпераментам. А какой я?.. А я тип, знаете ли, везучий.

ЭГО. Вагон № 13.

Письмо с дороги, ноябрь 197… год.

(Интермедия)

— Ну-с, доложу я вам, дьявол, черт или как его там, гнался за мной по пятам, как обманутая невеста, аж до самого места, где в знак протеста отстал. А место оное — Пицунда, где помножается секунда на снег, сосновую иглу и на распятие в углу. Благодать, ребятушки, несусветная, море еще купальное, птицы поют, как весной, горы синеют бархатные в белых шапках, а в воздухе ангельский смех над мрачно-вонючей Москвой.

Но, знаете ли, что такое 13-й вагон? Аварийный, сумасшедший вагон. Хотел я уконтрапупить радиоточку, глядь, а на уже сломана, сломана навсегда — во включенном положении: дикий ор в ухо 38 часов подряд. Я сказал: по пятам гнался. Где-то не доезжая Таганрога поезд повернул в ОБРАТНУЮ СТОРОНУ, ибо за час или два перед тем на пути нашем было КРУШЕНИЕ, самое натуральное — столкнулся пассажирский с товарным. Сколько там народу угрохалосъ, неизвестно. Поехали в объезд, а вагон, как я уже сказал, аварийный. Никогда еще в таком не ездывал: рессор — никаких, качка — направо-налево-вверх-вниз… А стуку! Если бы Гаргантюа записался в стукачи, он бы так стучал. Казалось, вагон взламывает чья-то рука со стороны туалета, который не работал (другой туалет тоже не работал, оттуда ревело и гукало титаническое привидение). В этом вагончике абсолютно все оказалось сломанным: все замки, запоры, закрутки, задвижки, титан, отопление — ни тебе чаю, ни кипяченой водички, не побреешься, а верхний свет гас и зажигался по совершенно иррациональной программе.

Наши бедные проводницы, такие добренькие вначале, очень быстро превратились в двух клокочущих ведьм, тем более, что какой-то буй буянил всю ночь и блевал, его всю-то ноченьку били проводники-грузины из соседних вагонов, а под конец засунули в топку, после чего отопление чудесным образом заработало, но он, мерзавец, перед этим успел так загадить оба прохода в соседние вагоны, что мы оказались намертво отрезанными от остального мира. Чудовищные толчки и вибрации спихивали сверху то один, то другой бебех, так что спать можно было только привязавшись к потолку.

Во время одного из прыжков меня ухнуло потолком по темени, погас свет. В следующий миг, когда свет возжегся, я обнаружил себя на жене соседа, который понимающе улыбался. Жена не сопротивлялась. Репродуктор пел: «Зеленый-презеле-е-ный, как моя звезда…» Вышел отдышаться в тамбур. Глядя сквозь заматеревшую стекло-вину в мимобегущую тьму, ощутил внутреннее подмигивание. Шаг назад — ив этот самый миг с адским грохотом обрушилась толстенная железная крышка, закрывавшая в стенке тамбура нишу неизвестного назначения (вероятнее всего, для транспортирования расчлененки) — обрушилась как раз на то место, где только что должна была находиться моя голова. Да, братцы, главное все-таки вовремя двинуться. Ну, и в довершение, уже иссякнув, кто-то снаружи вздрогнул булыжником в коридорное окно, но пробил только одно стекло. Это было уже утречком. Облачность уже разлагалась на глазах, как капитализм, флюиды струились сквозь позвоночник. Последний мелкий прихвостень еще пытался посадшпь меня не в тот автобус, я даже уплатил сорок копеек, но ЧТО-ТО МНЕ ЗДЕСЬ НЕ ПОНРАВИЛОСЬ, и он сдался.

Умолкаю на неопределенное время — а именно на доделку книги, не беспокойтесь. Пишите часто, но помногу.

Ваш

P. S. Перечитывая эту бодягу, вдруг понял, почему женщинам кажется, будто у Алешковского громовой голос. На самом деле у него тихонький тенорок, но он с таким убеждением изрекает мат, что возникает эффект психологического усиления, хорошо знакомый по театральному шепоту. Если бы шепотом сказать Брежневу при народе «пошел…», — у присутствующих лопнули бы барабанные перепонки.

20. Про щитовидную железу, баскетбол и о том, за что любят длинноногих

Медленно, но верно мы все же подбираемся к глубинным мосткам между обликом и характером. Вот гормоны.

По своей известности, в медицине они уступают разве что витаминам. Я назвал бы их чрезвычайными и полномочными послами самих генов — послами, которым надлежит оказывать влияние на все и вся в организме, от волос до почек. Мы еще не знаем точно, сколько их; признанные поставщики — эндокринные железы, но в последнее время все более подтверждается правота старых физиологов и врачей, которые утверждали, что каждый орган, каждая ткань, каждая клетка обладают внутренней секрецией.