Исповедь гипнотизера

Разбор. Насчет космонавта, конечно, сомнительно. Такая двигательная неуравновешенность… Не пройдет. Насчет конферансье — тоже сомнительно. На эстраде каждое движение должно быть уместным, а тут чересчур много автоматизмов. Правда, происхождение их может быть различным.

Часто они свидетельствуют о повышенном внутреннем беспокойстве и, собственно, служат средством для его устранения, но с чрезвычайно низким коэффициентом полезного действия.

В других случаях это истинные автоматизмы, что-то чисто двигательное, не имеющее прямого отношения к эмоциям. Можно даже заметить, что при сильных волнениях эти движения подавляются.

Такое чрезмерное богатство, какую-то несообразность движений нередко можно наблюдать у людей творчески одаренных, и в этих случаях их хочется отнести к периферическим проявлениям усиленного, нестерсо-типного мозгового поиска.

Так что насчет организатора — им товарищ К. может стать вполне. Во всяком случае, это не исключено.

Психологема четвертая: о рукопожатиях

Вы попали в ситуацию острого дефицита информации. С вами здороваются двенадцать субъектов, одетых в маски и балахоны.

Производится двенадцать рукопожатий:

1) мощное, длительное;

2) энергичное и короткое;

3) с постепенным усилением сжатия;

4) сильное, с постепенным ослаблением;

5) прерывистое, залпами;

6) с сильным встряхиванием;

7) спокойное, умеренной длительности;

8) спокойное, с ускоренным отнятием;

9) спокойное, с замедленным отнятием;

10) вялое, расслабленное, с ускоренным отнятием;

11) вялое, расслабленное, с замедленным отнятием;

12) пассивное (дал пожать свою руку).

Характер этих людей? Их настроение? Отношение к вам?

ЭГО. Из дневника

Я жил до сих пор и живу пристойно-благополучной жизнью, которую все явственнее ощущаю позорной. Лень и трусость составляют ее интимную основу, настолько интимную, что у меня никогда не болит голова. Я почти всегда хорошо себя чувствую. Я никогда не испытывал великих страданий. Я никогда не предпринимал великих трудов, а если предпринимал, то не оканчивал. У меня достаточно широкий и гибкий набор приспособлений для того, чтобы быть довольным собой и делать окружающих довольными мной. Этой простой и доступной цели я подчинил свою одаренность. И я делаю это достаточно хитро, для того чтобы и у окружающих, и у себя поддерживать непрерывное впечатление, что я способен на нечто большее. И ведь я действительно способен на нечто большее, я только не делаю это большее.

25. О почерке

Говорили уже о почерках циклоидных и шизоидных, но вопрос о связи почерка и характера этим не исчерпался. Почерк — явление тонус-стиля, походка руки, сфотографированная бумагой… Постоянство почерка — мозговое чудо, его не в силах скрыть никакие подделывания, почерк остается тем же, даже если пишут ногою или языком. Какой, в самом деле, соблазн в этой естественной самовыдаче прочесть личность!

Возникнув как ответвление физиономики, графология быстро выросла в полуоккультную дисциплину, на лоне которой пышным цветом расцвело шарлатанство, а рядом пробивались чахлые стебельки педантичного, добросовестного примитивизма. Малые и смутные обоснования, большие претензии.

По закорючкам и завиткам судили о таких больших и туманных вещах, как фантазия и воля, и, конечно, предсказывали судьбу, давали советы по части семейного бытоустройства.

В лучшем своем виде это был и есть увлекательный психологический спорт, рискованное искусство энтузиастов, дух которого как нельзя лучше передан героиней «Успеха» Фейхтвангера.

Постепенно в сырой массе домыслов, противоречий и откровенной чепухи откладывались и солидные наблюдения и некоторые трезвые умозаключения. Сопоставляли почерки и биографии, и некоторые параллели не могли не привлечь внимания.

Еще римский историк Светоний заметил, что император Август, отличавшийся скупостью, «писал слова, ставя буквы тесно одна к другой, и приписывал еще под строками». Юноша, преувеличенно ярко одевавшийся, всячески пускавший пыль в глаза имел и вычурный почерк — когда эта склонность прошла, почерк упростился — подобных случаев было сколько угодно.

Обратили внимание, что если человек с завязанными глазами пишет на вертикальной доске, то при повышенном настроении строка уходит вверх, при подавленном — вниз. Почерк молодой женщины, разошедшейся с мужем и потрясенной этим разрывом, в течение месяца из сильно косого превратился в совершенно прямой; когда же через несколько лет состоялось примирение, почерк снова стал наклонным.

Нельзя было не заметить сильных отклонений в почерке некоторых душевнобольных, и в нескольких случаях графологи сумели предсказать психическое заболевание за год-другой до его открытого проявления. Русские графологи обратили внимание, что почерк Есенина в последние годы жизни из совершенно связного превратился в изолированный, в котором каждая буква жила как бы своей собственной жизнью.