Исповедь якудзы

Но не поймите превратно, я не хочу сказать, что Киёмаса был жалким, непригодным к делу ничтожеством. Это было бы неправдой, поскольку у него имелись очевидные таланты, и именно они запутывали ситуацию и превращали ее в полную нелепицу. Скажу прямо, у него имелись завидные способности к организации азартных игр, но этот дар проявлялся ровно настолько, насколько ему позволял проявиться скверный характер самого Киёмасу.

Мне стоило один раз доверить ему прием ставок и контроль над игрой, чтобы убедиться — лучшего букмекера трудно пожелать. Игра была отличной, страсти разгорались как лесной пожар! У него был глубокий грудной голос, и приглашение делать ставки звучало в его устах особенно проникновенно, так что игроки внимали как зачарованные и повышали раз за разом, пока ставки не взлетели до рекордных отметок! Он прямо-таки завораживал игроков, они проникались доверием, им казалось, что исход игры очевиден, словно кости просвечивают сквозь стенки стаканчика…

Киёмаса сразу завоевал популярность в нашем игорном зале и даже стал верховодить над младшими по рангу ребятами. Надо отдать должное, он руководил ими вполне достойно, и все шло хорошо. Но только до тех пор, пока не вылезли наружу темные стороны его души.

В роли букмекера он был великолепен и имел полное право гордиться собой, однако делал он это слишком уж откровенно. Нет, он никогда не хвастал в открытую и вообще мало говорил о себе, но выражение лица целиком выдавало его истинные чувства. Он смотрел на остальных людей с глубоким презрением. Выражение превосходства то и дело появлялось на его лице и застывало как маска. Такова была его природа, и совладать с ней он был не в силах. А хуже всего было то, что его неизменная пренебрежительная гримаса оскорбляла чувства клиентов. Он вроде старательно развлекал гостей, но время от времени по его губам проскальзывала этакая мерзкая, брезгливая ухмылка. Для профессионального игрока давать волю собственным чувствам не просто недопустимая вольность, это фатальная ошибка!

Сейчас я расскажу, как мы едва не повздорили в первый раз. Дело было вечером, и гостей собралось меньше обычного, и тут он говорит мне:

— Похоже, сегодня не предвидится ничего примечательного, так почему бы нам самим не сыграть партию в тийпа?

— Хорошая идея, — откликнулся я. — Но не сейчас, сегодня здесь слишком мало подходящих людей для нормальной игры. Давай отложим до следующего раза?

— И когда он наступит — твой “следующий раз”? — глумливо уточнил он.

Тон вопроса мне не понравился, но я ничем не выдал своих чувств. Сказал, мол, не переживай, скоро обязательно сыграем, я слов на ветер не бросаю. В тот раз этим и закончилось, до настоящей свары дело не дошло. Но меня еще долго терзала мысль, что это крайне неосмотрительно с его стороны, предлагать такие вещи в открытую, при наших уважаемых гостях. Он откровенно прощупывал меня — у якудза так заведено: если вам что-то предлагают в присутствии незаинтересованных очевидцев, вы просто-таки обязаны согласиться и проделать это.

Сейчас я объясню, что имелось в виду, и вы сами все поймете.

В те времена еще бытовали многие старинные обычаи. Например, если вечером в заведении собиралось мало гостей, профессиональные игроки устраивали игру между собой. Одной из самых почтенных игр для профессионалов считалась тийпа. Когда в игру вступали профессионалы, гостей просили отказаться от участия и удовольствоваться ролью зрителей. Периодически якудза затевали настоящую, большую игру, и, если это была тийпа, то участвовали в ней исключительно отборные профессиональные игроки.

К сожалению, старые традиции забываются…

Боюсь, что мало кто из нынешних якудза знает, как правильно играть в тийпа, поэтому я объясню все подробно.

В обычной игре используют две одинаковые кости, и участники игры могут делать ставки на сумму выпавших очков или на чет-нечет. Но когда играют в тийпа, используют четыре кости. Все эти кости разного размера, и очки на их грани нанесены разными цветами. Самую большую кость называли дайто. Ту, что немного поменьше, с метками желтого цвета, — нисюку. Третья по величине, размеченная красным, называлась акаппа. А самая малюсенькая из четырех носила имя тибири.

Итак, все кости различались по размеру и цвету, поэтому игроки могли делать ставки не только на числа, чет-нечет, но и на определенные цвета и цветовые сочетания чисел в самых разнообразных комбинациях.

Изначально в такой игре могли участвовать исключительно профессионалы, поэтому не было нужды заботиться об “особой атмосфере”, и букмекеру не приходилось многообещающе повторять: “Делайте ставки! Ставки растут, повышайте! Уравнивайте!” Напротив, профессионалы предпочитали играть в полной тишине. У профессионалов особый взгляд на игру — если они собираются помериться силами, в игровом зале слышно всего два звука — звон или шорох денег, которые выкладывают на стол, и тревожный шелест шелковых кимоно.

В определенный момент букмекер объявляет:

— Господа, ставок больше нет!