Исповедь якудзы

— Знаешь, я могу посмотреть на испражнения и сказать, что люди ели на обед, и даже какой у семьи доход, — хвалился Синкити. — У людей, которые живут в достатке и хорошо питаются, испражнения густые, жирные… В них и самой фактуры побольше, и цвет другой — так что это можно точно определить, ошибки не будет!

— Хм… Выходит, у богатых и бедных даже дерьмо разное?

— Однажды я влип из-за дерьма в такую историю… До сих пор вспоминаю и чувствую себя полным дураком! Я бежал по берегу канала и случайно опрокинул ведерко с нечистотами около ресторана, а рядом еще была лавочка подержанной одежды. Так они подняли такую бучу из-за этой ерунды, что никакого выбора мне не оставили, — я пытался собрать все, что расплескалось, обратно в ведро голыми руками! Только у меня ничего не получилось, пришлось стащить свое кимоно и собирать им дерьмо, как тряпкой. Когда кимоно напитывалось, я бежал к каналу, споласкивал ткань и опять возвращался собирать остаток — и так раз за разом, я убрал все до капли! Пока я драил тротуар, то успел с ног до головы перепачкаться в дерьме… Пришлось прыгать в канал и отмываться дочиста. Дело было в октябре — я едва не замерз до смерти! А на берегу собралась целая толпа зевак, они глазели с двусмысленными улыбками и не знали — смеяться или сочувствовать мне из-за этого глупого происшествия!

— Представляю себе — ну и зрелище!

— Это ты мне говоришь? Теперь я знаю, что подразумевают, когда говорят “нахлебаться дерьма”!

В те славные денечки, когда я развозил заказчикам кокс, профессия ассенизатора еще была широко распространена, золотарей можно было встретить в каждом квартале. О своем появлении они извещали криками:

— Золотари! Чистим сортиры!

Они тащили за собой тележки, в которых громыхали ведра с крышками. Через плечо у каждого был переброшен черпак на длинной ручке.

Если кто-то из обитателей квартала кричал:

— Золотарь, сюда! — они направлялись прямиком за дом, туда, где над выгребной ямой располагался небольшой люк. Ассенизаторы открывали люк и черпаками выбирали оттуда нечистоты, заливая их в ведра. Когда ведра наполнялись, их заменяли пустыми, а полные ставили в тележку, и так пока выгребная яма не опустеет.

Потом они толкали груженые тележки к пристаням, переставляли ведра в лодки, прыгали туда сами и исчезали в темноте.

3. Срамная болезнь

Я прожил в Фукагаве около года, до того как впервые посетил здешний квартал “красных фонарей”. Меня пригласил в веселый дом знакомый парень из мастеровых по имени Синдзи. Он работал на фабрике, где изготавливали резиновые галоши и прочую спецодежду для заводских рабочих.

Надо признаться, этот Синдзи был отчаянный игрок в кости! Стоило выдаться свободной минуте, он сразу прибегал к нам на угольный двор — играть. Проигрывался до последнего гроша и возвращался домой с пустыми карманами.

Но в тот день, про который пришла пора рассказать, удача повернулась к Синдзи лицом, он выиграл изрядно деньжат и говорит мне:

— Сегодня развлекаемся за мой счет! Возражения не принимаются, пойдем вместе…

План у Синдзи был простой — забыть про все дела и хорошенько гульнуть. Он свято верил в присказку — «От работы кони дохнут…”

— Молодость дается человеку всего один раз, так что надо успеть понаделать глупостей да погулять хорошенько! — поучал он меня по дороге. — Пора тебе отведать любовной науки — заглянуть в бордель, выбрать опытную бабенку, попросить научить тебя разным штучкам… — Самому Синдзи было всего-то чуть больше двадцати, но выглядел он куда старше, и на вид ему можно было дать лет тридцать.

Он шагал впереди и привычно напевал глупую песенку, что-то вроде:

Хвастун и щеголь
В шелк одет -
Шуршит деньжатами в карманах,
Идет он к дамам на свиданье,
Чтобы расслабиться чуть-чуть.
Кто видел, тем не позабыть,
Как щеголь шел, чтоб отдохнуть…

Меня щеголь Синдзи привел отдохнуть не в полноценный бордель, которому присвоен официальный разряд, а в недорогой “чайный домик” — одну из множества забегаловок, теснящихся на подходах к храму Хатимана[6]. Владельцы таких чайных домиков жили главным образом тем, что предлагали гостям продажных женщин, поэтому насчет еды не особо усердствовали — клецки, сладкое саке, хрустящее рисовое печенье и чай. Вот и все.

— Она свободна? — многозначительно спросил Синдзи у хозяина и отправил в рот очередную клецку.

— Да, господин…

— Сегодня она нужна не мне лично — это подарок для молодого человека, который пришел вместе со мной! Присмотри, чтобы все было в порядке! Сделаешь?

Владелец чайной по-отечески обнял меня за плечи и повел по узкой боковой улочке, вдоль которой с давних времен жались друг к другу крошечные домишки, и остановился у двора, где росло развесистое дерево гинкго. Мы прошли через деревянные ворота в ограде, пересекли садик и оказались перед отдельным строением, построенным в стороне от дорожки.

— Эй! Я привел клиента! — закричал хозяин чайной в сторону строения.