Исповедь изгоя

– Егорка, это твое дело, верить или не верить мне… Одно я скажу точно. Мне доподлинно известно, что завтра эта персона будет в моем родном Омске… – Затем он еще увереннее прошипел. – Я, хоть и маленький человечек, но знакомства и связи имею…

Друзья в этот вечер у экрана телевизора просидели допоздна. Все болтали о политике. Пришли к единому мнению: посмотреть на плешивого с отметиной следует, даже необходимо. Особенно жаждал с ним встретиться и поговорить Чурсин. Он все эти годы ждал ответа на свои письма, но так и не дождался…

Рано утром, как они об этом и договаривались, Юрка позвонил. Он, словно ошалелый, громко кричал в трубку:

– Егор, одевайся, как можно лучше… Через пару часов гони ко мне. Я звоню от фирмачей. Жду тебя на остановке «Сельхозинститут».

Чурсин после звонка в спешном порядке стал приводить себя в порядок. Он тщательно побрился и даже надушился своим любимым одеколоном «Шипр». Затем посмотрел на себя в зеркало. Отчасти от радости, отчасти от грусти, он заметил, что он чем-то походил на важного профессора, о котором совсем недавно мечтала его любимая Лариса…

Михайлов его уже ждал на остановке. Увидев импозантного мужчину, который неспеша вышел из троллейбуса, он с издевкой произнес:

– Ну, Егорка, ты есть вылитый начальник, даже очень большой… Таких персон, как ты, наш Иван пропустит без всяких бумажек… – Затем с улыбкой подытожил. – Пропуск и контроль существуют только для простых клерков и внешне неоприятных… Ну, ты же прекрасно знаешь, что было при коммунистах…

Затем они двинулись в сторону гостиницы. Чурсин впервые был в этих местах и поэтому все вокруг себя внимательно рассматривал. Слева от него находилась сосновая роща вперемежку с березами. Асфальтированная дорога, ведущая в глубину леса, была чистой и с покрашенными бордюрами. Увидев восхищенный взгляд своего друга, Михайлов с гордостью произнес:

– Вот тебе, дружище, и мой труд, как работяги, налицо… Испытательный срок я прошел… Сейчас до последнего издыхания придется работать… – Чурсин на его реплику не ответил. Он и сам в последнее время был в подвешенном состоянии. В Марьино желающих прокатиться на такси с каждым днем становилось все меньше и меньше. У людей не было денег. Они садились в такси только в случае острой необходимости. Иногда вместо денег предлагали водителю мясо, сало или картофель. Кое-кто расплачивался самогонкой или всем тем, что им давали на производстве вместо денег. Чурсин почти все это брал…

Мужчины вошли в гостиничный комплекс без всяких проблем. Охранник при виде импозантного мужчины, рядом с которым шел дворник, улыбнулся и кивнул головой. Чурсин направился в самый угол вестибюля и сел в кресло, неподалеку от бильярдного стола. Михайлов подошел к мужчине в строгом черном костюме, стоявшему возле парадной двери, и поинтересовался о прибытии Горбачева. Затем он бодро подошел к Чурсину и тихо шепнул ему на ухо:

– Николаевич, скоро важная персона прибудет… Сиди очень смирно, тебя с такой рожей никто не тронет… Я же двинусь на улицу и пробегу с метлой вокруг крыльца…

Чурсин с улыбкой принял сообщение своего друга. С улыбкой он его и проводил. Он прекрасно знал, что прибытие важных персон всегда и везде делало переполох. Подобное было и сейчас. Администраторша, относительно молодая женщина, то и дело поправляла свою прическу. Иван, молодой охранник бегал по вестибюлю, словно что-то потерял. На рысях была и маленькая пожилая женщина в синем сарафане. В руках у нее была тряпка, которой она старательно протирала то листья большого цветка, то кожаный диван, стоящий возле стены. Чурсин, наблюдавший за этой сценой, часто улыбался. Марафет перед прибытием начальников был неотъемлемым элементом социалистической демократии.

Сохранился он и сейчас, когда огромная страна, словно пьяная, шарахалась из стороны в сторону. Приметил он и то, что возле регистраторской стойки время от времени появлялись люди. Они внимательно смотрели через стеклянные двери парадного входа, затем тут же исчезали. Вскоре Чурсин понял, что они, как и он, ждали появление Горбачева.

Горбачев со свитой подъехал к гостинице где-то около часа дня. У обслуживающего персонала в это время был обеденный перерыв. Однако все они были в вестибюле, ждали знаменитого гостя. В толпе зевак были и немногочисленные работники двух-трех фирм, которые арендовали гостиничные номера на первом этаже. Михайлов, увидев «Волгу» черного цвета, из которой вышел известный человек с отметиной, рванулся в гостиницу. Он подошел к Чурсину, все еще сидящему в кресле, и по-озорному прокричал:

– Егор, живо вставай… Нам вместе надо основательно рассмотреть нашего вождя. – Чурсин кисло улыбнулся, и небрежно махнув ему рукой, тихо ответил. – Юра, я понял тебя… Я скоро прийду… – Затем он медленно приподнялся из кресла и неспеша подошел к бильярду. Возле столика он простоял до того момента, когда вошел Горбачев.