Исповедь книгочея, который учил букве, а укреплял дух

Если теперь возвратиться к феномену памяти (с забвением, воспоминанием, припоминанием), можно — при настроенности на модернизацию — обнаружить конструктивную воспроизводящуюся гомологию с "инженерией" построения зрительных образов. "Взор вспоминающего духа" (acies recordantis animi) и есть как бы инструментальное средство вспоминательной способности памяти, которое гомологично взору-лучу чувственного зрения. Кроме того, без образной (чувственной) памяти чувствительное зрение невозможно, ибо зрительное восприятие длится; оно точечно, но точки, сохраняясь, как бы контурируют вещь, формируя ее вид. Сохранность точек осуществляет память. Иначе предмет на экране души смывался бы, еще не запечатлевшись. Память актуализирует прошлое (и будущее тоже), приводя прошлые и грядущие времена к самоценному и живому, "акмеистически" всецелому сиюминутному мигу, изготавливая в себе самой "настоящее прошедшего" и "настоящее будущего". Смысл сиюминутный смысл вечный. Вот почему инженерные образы здесь не работают; они снимаются перед ликом переживаемого (в конечном счете) смысла. Но путь к лицезрению всегда личный, волевой, действенный — не инженерный, а скорее мастерски-ремесленный, когда средство-прием сращено с мастером, генетическим — лично-опытным — образом с ним слито.

Так представленная память вызволяет миг, но в то же время и встраивает его в цепь линейного, исторического — не циклического — времени, необходимого для последовательного осуществления приемов, задуманных ради смысла, явленных в слове и данных на слух (слушание вещи — в смысле ее временной длительности — сходно в данной схеме с видением вещи). Помимо этого — и это главное — вещь, видимая в свете истины, оглашена этим светом и потому переводима в слово — передаваема, преподаваема.

Совпадение бестелесного вида-образа с "опредмеченным" видом-образом (смысла с мыслью о... и приемом для...) и есть истина зрительного восприятия. Но это — лишь идеал. Достичь его — всегда задача, состоящая в том, чтобы методически прилежно научиться делать предмет видимым (выговаривающим смысл, светящимся им) с помощью "интенции духа". Но можно ли решить эту задачу? Быть тому или иному? Это как бог даст. Но бог не дает. А если дает, то не всякому, а лишь тому, кто хочет понять, чтобы поверить, или тому, кто просто верит. Но тогда вся эта учительская — книжная — ученость не нужна?..

ВДОХНУТЬ В ТЕЛО ПОДЛИННУЮ ЖИЗНЬ — представить вещь словесно. Быть обговоренным — это значит всецело стать словом, воплотиться в слово, в конечном счете уйти в последнее (первое) творческое слово, то есть стать, а ставши, — быть во всецелой полноте реального бытия — быть повсеместно, на все времена.

"Может ли кто-нибудь одновременно быть и живущим, и умирающим".

Средостение живого — неживого в контурах видимого предмета.

Вот этот Августинов текст: