Исповедь коллекционера поражений

Потом я застал ее за просмотром того, что называлось мыльными операми бразильского производства, с которыми бабушка, по ее словам, познакомилась еще в далекие девяностые годы, и считала себя настоящим знатоком данных сериалов. Она перечисляла мне, маме и дедушке имена главных героев. Сострадала многим из них и яростно критиковала других. Выделяла положительных и отрицательных персонажей, тщательно характеризуя каждого из них и постоянно сравнивая с кем-то из своей жизни.

– Ах, если бы ты меня любил так же, как этот ее! – произносила она деду с тоской в голосе, когда тот начинал с громким храпом засыпать где-нибудь на кресле перед телевизором, обдавая половину квартиры дезинфицирующим запахом употребленной пару часов назад жидкости.

Кстати, дедушка был единственным членом нашей семьи, кто не испытывал никакого удовольствия от общения с компьютером, так как вообще никогда не общался с ним и не пытался пойти на этот шаг. Общения ему и так хватало в жизни из-за наличия огромного количества всевозможных друзей, многочисленных приятелей, да и просто знакомых людей, классифицируемых моей бабушкой как собутыльники.

Так что в такой напряженной обстановке я довольно редко получал доступ к домашнему компьютеру и, как правило, едва успевал в нем найти что-нибудь для выполнения домашних заданий, что получал в школе, поиска информации для написания очередного реферата и всего прочего, что нужно было для учебы. Когда же я, наконец, добирался до личных развлечений, следуя моде у моих сверстников в активном участии в какой-нибудь популярной компьютерной игре с многоликой массой ее адептов, меня почти сразу выдавливали взрослые члены семьи, следовавшие своим личным целям. Стараясь быть не угнетенным давлением с их стороны, я уступал место и шел завидовать дальше своим более состоятельным одноклассникам, которые имели возможность бесчисленное количество личного времени проводить на игровых просторах.

Такие моменты я томился в засаде, где ждал, как уйдет из-за компьютера очередной заседатель. Но, как правило, когда место освобождалось и мое тело его занимало по праву первенства в очереди, моя сестра тут же начинала проситься на него и требовать моей уступки по праву младшего, а значит, самого обожаемого члена семьи. Какое-то время я наивно и тихо сопротивлялся ее нажиму, но потом все равно отступал, потому как в дело вступала моя мама, требовавшая, чтобы я отошел от компьютера ради сестры. Понятно было, что мама просто не хотела слышать ее нытье и крики, а я не хотел портить настроение маме. Я снова садился в засаду и ждал, когда же моя сестренка натешится мультиками, взятыми из всемирной паутины. Когда же это время наступало, я делал очередную попытку атаковать место перед клавиатурой и монитором, но опять ненадолго, так как моя сестра, из чувства огромной любви ко мне, а соответственно, бескрайней ревности, снова выдавливала меня и отправляла в засаду, где я продолжал дальше томиться и завидовать.

Масла в огонь подлил когда-то посетивший нашу квартиру компьютерных дел мастер, папин хороший знакомый, вызванный им для починки нашего, видавшего виды, боевого и избитого домашнего компьютера. Тот, делая свое дело, ковыряясь в нашем, боевом и избитом, видавшим виды, все время изумленно вздергивал бровями, постоянно тихо или вполголоса произнося почти одну и ту же фразу:

– Давненько такого барахла не встречал!

Или:

– Ему на помойку пора, а они его чинить вздумали!

Наконец, видимо, дойдя до логического завершения дела, он начал лить то самое масло в тот самый огнь, уже набравший немалую силу, благодаря его высказываниям. Речь свою он повел о недавнем его посещении крайне скромного трехэтажного жилища с высоким кирпичным забором, принадлежащего очень честному служителю народа, чьих доходов еле хватало на содержание четырех новеньких современных домашних компьютеров, количеством, ровно соответствовавшим числу членов его семьи. Далее почему-то было упомянуто точно такое же число автомобилей, названием марок и моделей которых никак не увязывалось ни в моей голове, ни в голове компьютерного мастера, ни в головах членов моей семьи с доходами скромного чиновника.

Взбудоражил – так взбудоражил! Я потерялся в догадках о том, как можно было бы каждому в нашей семье иметь свой персональный компьютер, особенно дедушке, которому он совершенно не был нужен.

А перечень марок и моделей автомобилей, описанных компьютерным мастером, навело меня на мысль о нашей единственной на всю семью машине, почему-то ласково называемой «шахой», что давно без движения томилась в гараже, потому что семейный бюджет не тянул расходов на ее ремонт и возвращение в строй. А иногда поднимавшийся вопрос о замене ее на новый автомобиль, купленный в кредит, падал не вставая, сраженный сбалансированным до крайности семейным бюджетом, о броню которого разбивались мои мечты о новом телефоне, мамины о норковой шубе, бабушкины о даче, дедушкины о построении мирового господства коммунизма.