Исповедь королевы

Я почувствовала тяжесть на сердце и сказала:

— А теперь я лягу спать. Я очень устала.

И я легла в постель, думая о враждебных лицах в процессии, о шепчущихся голосах и о том маленьком личике, которое я видела на веранде над конюшнями.

И я не могла спать.

Нас вызвали в Медон — Луи и меня — и мы отправились туда со всей возможной скоростью.

Я сидела у постели моего сына. Он не хотел, чтобы я уходила. Его горячая маленькая ручка лежала в моей руке, и он все шептал:

— Мама, моя прекрасная мама!

Я чувствовала, как по моим щекам струятся слезы, и не могла сдержать их.

— Ты плачешь обо мне, мама, потому что я умираю. Но ты не должна грустить! Всем нам придется умереть! — сказал он.

Я умоляла его не разговаривать. Он должен беречь свое дыхание.

— Папа будет заботиться о тебе. Он хороший и добрый человек, — продолжал он.

Луи был глубоко растроган. Я почувствовала на своем плече его руку, мягкую и нежную. Это была правда. Он действительно был хорошим человеком. Я вспомнила о том, как страстно он желал иметь детей и как мы страдали от того, что не могли иметь сына. Теперь у нас уже был сын, но мы опять страдали.

Маленький Луи-Жозеф боролся за свою жизнь. Думаю, он пытался цепляться за нее, потому что знал, что мне так хотелось, чтобы он жил! Он думал обо мне даже в эти последние минуты.

Я молилась про себя:

— О, боже, оставь мне моего сына! Возьми у меня все, что угодно, только оставь мне моего сына!

Но с Богом не торгуются.

Я почувствовала в своей руке чью-то теплую ручку. Это был мой младший мальчик. Луи послал за дочерью и сыном, чтобы напомнить мне, что они еще оставались у меня.

С одной стороны от меня стояла моя прелестная десятилетняя дочь, а с другой — четырехлетний Луи-Шарль.

— Вы должны утешить вашу мать! — мягко произнес король.

Я привлекла детей поближе к себе, и это в некоторой степени утешило меня.

Четырнадцатое июля

25 июня 1789 года. Ничего. В Сент-Апполин состоялась охота на оленя, но меня там не было.

14 июля 1789 года. Ничего.

Мемуары мадам Кампан

Я только что приехал из Версаля. Мсье Некер смещен. Для патриотов это сигнал начала Варфоломеевской ночи. В этот вечер швейцарские и немецкие батальоны перережут нам горло. У нас есть только одна возможность: к оружию!

Камилл Демулен в Пале-Рояле

Народ все еще говорил о короле с любовью. Похоже, его характер благоприятствует желанию нации реформировать то, что называют злоупотреблениями. Но они все еще воображают, что его сдерживает мнение и влияние графа д’Артуа и королевы. Поэтому эти две августейшие особы стали объектом ненависти недовольных.

Дневник Людовика XVI

Все четыре свечи погасли, и казалось, что свет мой жизни тоже погас для меня. Меньше чем за два года я потеряла двоих детей. Я обратилась к тем, которые еще оставались у меня — к моей спокойной и милой дочери, которую я любовно называла Мусселиной, любящей и тихой, никогда не причинявшей мне беспокойства, и к моему дорогому сыну. Новый дофин, своенравный и в то же время милый, был совсем непохож на своего брата. Он был даже еще более страстно привязан ко мне. По натуре он был весел, и самым лучшим успокаивающим средством для меня в эти дни траура было слышать его радостный смех, когда он играл в свои игры. Он был своевольным мальчиком и проявлял раздражение, если ему не давали поступать по-своему. Но какой четырехлетний ребенок не ведет себя точно так же? Однако его всегда можно было привести к повиновению, если я показывала ему, что хочу этого. Он обожал свою сестру, и было очень приятно видеть их вместе. Она любила обращаться с ним по-матерински, а он хотел делить с ней все, что у него было. Как и большинство мальчиков, он страстно увлекался мундирами и солдатами. Он был большим любимчиком гвардейцев и часто наблюдал за ними из окна или же, что еще лучше, выходил в сад и маршировал рядом с ними.

Его обаяние заставляло всех любить его. Я называла его моим chou d’amour[120].

Я не желала, чтобы он слишком много знал о том положении, которое занимал. Но, с другой стороны, я всегда помнила, как мой муж жаловался, что его никогда не учили разбираться в искусстве управления государством. Я даже думала, что, возможно, это пренебрежение его обучением было в некотором смысле причиной наших теперешних трудностей.

Поэтому я рассказала своему сыну о тех изменениях, которые внесла в его будущую жизнь смерть его брата.