Исповедь Лешего

Только те женщины, которые не ходят каждый день в контору или офис, могут меня понять. Домашних дел у так называемой «не работающей» женщины – в тридцать три раза больше, чем у обычной. Ведь «обычные» женщины, придя с работы, начинают суетиться «по хозяйству» – кормить семью, сражаться со стиральной (а пока еще редкие счастливицы – и с посудомоечной) машиной, гладить белье, учить математику, русский, литературу и т.п. вместе (а иногда – и «за») с детьми.

А «не работающие» женщины обречены барахтаться между магазинами, пылесосом, «стиралкой» и плитой с утра до вечера, а после прихода остальных членов семьи… Ну, в общем, вы поняли…

Но так уж случилось, что нам с Маргошей не удалось закиснуть на ниве домашнего хозяйства. По странному, но, с моей точки зрения, счастливому стечению обстоятельств вот уже почти полтора года мы расследуем самые таинственные исчезновения и преступления. Короче говоря, у нас есть лицензия и удостоверения частных сыщиков1, драйв, адреналин и любимое дело.

Самое первое дело нам пришлось начинать спонтанно. Потом подвернулась еще парочка запутанных историй, из которых мы также вышли победительницами.

Через год мы решили открыть детективное бюро и назвали его «Два попугая». Это было первое словосочетание, которое пришло мне в голову, а я всегда привыкла доверять подобным порывам души. И хотя Маргоша пыталась отговорить меня, перечисляя таких солидных конкурентов, как «Шерлок», «Лунный свет» и проч., я утвердилась в своем мнении окончательно и бесповоротно.

На прошлой неделе мы с Маргошей сняли под офис однокомнатную квартирку в панельной «хрущевке» – сравнительно недорого, да и недалеко от дома. И страшно гордились этим. Правда, помещение требовало серьезного ремонта, но мы решили схитрить. Пока денег у нас было немного, а точнее, почти никаких, мы решили обойтись «косметическим» ремонтом – переклеили обои, вымыли полы и окна, повесили красивые гардины, перевезли из дома оргтехнику, телевизор, установили кондиционер и… временно успокоились на этом.

В конце концов, – решили мы, – если мы будем удачливы в своих детективных расследованиях, то, вероятно, уже скоро сможем позволить себе снять более комфортное помещение. А, как известно, работа «серого вещества», о котором так заботился Эркюль Пуаро, в принципе, не сильно зависит от количества денег и роскошной обстановки. Это лишь «игра на публику», так называемая «пыль в глаза».

Хотя некоторые клиенты и выбирают детективов именно по «материальному» признаку, то есть «по одежке». Думая, что если у детектива богатый офис, то он успешен…Хха!!!

Прикрепив к двери золоченую табличку «Два попугая», мы стали публиковать рекламные объявления о нашем детективном бюро в некоторых периодических

изданиях. И несмотря на то, что звонков было мало, я как экономный и рачительный «хозяин фирмы» считала, что нашей прямой обязанностью на данном этапе является присутствие в офисе и ожидание прихода возможных клиентов.

Первое время нам даже вроде бы везло. Мы проследили за неверным мужем и принесли его рассерженной супруге фотопленку, на которой отражался его «обновленный романтический мир» с новой секретаршей. Делать снимки было просто, хотя и неинтересно – влюбленная парочка целовалась везде и всюду – в кафе, в машине, на улице…

Свирепого вида бабища, наша «клиентка», отвалила нам «немереную» сумму – триста баксов, на которые мы купили диктофон и новый картридж к принтеру.

Был и еще один не сложный «заказ». Абсолютно глухая старушенция потеряла болонку и в отчаянии обратилась к нам. К счастью, мы нашли собачку в предельно короткие сроки – она просто-напросто провалилась в разрытую ремонтными рабочими яму для замены теплотрассы.

Собака была не менее, чем хозяйка, рада своему избавлению и беспрестанно пыталась лизнуть меня в лицо, когда я торжественно вносила ее в квартиру к старушке. Правда, денег с глухой бабуси мы не взяли, но взамен обязали ее с этого дня водить свою «Пушинку» только на поводке.

Потом наступило затишье. Телефон молчал с утра до вечера, мы скучали и изнывали от жары, навалившейся на Москву с начала июня.

За день воздух прогревался настолько, что терял свою прозрачность, и, порой казалось, что люди, машины – все двигаются в воде.

Дышать в автомобильных «пробках» было абсолютно нечем. В открытые окна вместо желанного прохладного сквознячка врывался горячий зной и обжигал ноздри. Москва напоминала скорее приморский курортный город, только без моря, нежели столицу крупнейшей державы мира: лениво передвигающиеся люди в шлепанцах на босу ногу, в шортах и майках, в бейсболках.

И иногда нам с Марго даже начинало казаться, что мы уже не реальные люди, а герои какого-то комикса: встали, уехали в офис, бессмысленно просидели там в жаре и духоте до шести вечера, встали, уехали домой, легли спать…

От безумия нас спасал Интернет и разнообразные компьютерные пасьянсы. А также телевизор, несмотря на то, что регулярно пугал москвичей и жителей других городов грядущими природными катаклизмами и усилением криминогенной обстановки.