Исповедь Лешего

Словами невозможно передать тот необъяснимый восторг, каждый раз охватывающий меня в последние минуты заката светила. Мне хочется кричать, чтобы все люди Земли в эти часы услышали бы меня и прибыли бы в Коршуново на спектакль-шоу "Заход солнца». Тогда они, возможно, стали бы хоть немного добрее, чище помыслами, а некоторые, может быть, даже задумались бы над некоторыми своими неблаговидными поступками…

Когда небо около одиннадцати вечера сменило оранжево-розовато-сиреневый плащ на синевато-фиолетовый с серой подбивкой, в деревню приехали уставшие Димка и Олег. Мы прогуливали в очередной раз собак, и Маргоша, увидев знакомую машину, закричала:

– Ну, наконец-то! И наши пожаловали!

Олег выглядел грустным и каким-то постаревшим. Лицо его, еще недавно круглое и румяное, сильно осунулось, но он, как всегда, хорохорился, и пытался казаться веселым. Правда, отвечал Соловьев на наши вопросы невпопад, да и шутки его были какими-то неестественными, вымученными. Скорее всего, он, как и я, все время пытался разрешить загадку сегодняшних взрывов.

Димка почем зря ругал искусственно создаваемые «пробки» и «слаломистов»-автомобилистов. В общем, мужчины были, что называется, не в духе.

Но уже через каких-то десять минут их лица стали приобретать нормальный оттенок – свежий воздух и пасторальная тишина «Коршунова» немного успокоили их нервы, а предложенный им ужин и вовсе настроил их на благодушие.

Несмотря на поздний час, без Олега и Димки мы ужинать не садились. Поэтому, разумеется, составили им компанию. Мужчины, конечно же, выпили. Папа после второй рюмочки включил «политическую волну». Но, хотя мужчины, казалось, с интересом внимали ему, вряд ли кто сейчас его слышал. Каждый думал о своем. Наконец, после третьего тоста – как всегда «за женщин, за любовь», Димка посмотрел на Олега и сказал:

– Да, ладно тебе, Батон, эк ты загрузился. Первый раз что ли убили кого-то? Чего ты в самом деле? Давай-ка, вот, выпей и расслабься. – И Димка пододвинул к Олегу бутылку.

Папа поднял брови вверх:

– Кого убили? Что случилось, Дима? А мы сегодня как раз радио не слушали, – разочарованно добавил он, – девочки приехали и отвлекли нас.

– Да парочку депутатов взорвали, – мрачно пошутил Олег. – Нам теперь расследовать придется под «высоким присмотром». А следов никаких. И версий пока что маловато. Поэтому и нервничаю…

Димка в двух словах объяснил встревоженному тестю ситуацию. Маргоша деловито вставила пару фраз, чем окончательно разнервировала папу. Наступив ей под столом на ногу, я бодрым голосом предложила:

– Может, костерок разведем? Что-то давно мы не сидели у костра. Огонь и вода, говорят, успокаивают нервы.

Все радостно согласились и прошествовали в дальний конец участка, где Димка, разжег «некондиционные» дрова, которые мой папа всегда складывал у мангала.

Сухой хворост вспыхнул сразу. В сгущавшихся сумерках освещенная костром небольшая полянка показалась мне сказочным, забытым всеми островком. Подбросив в костер несколько еловых веток, случайно оказавшихся рядом после последней рубки дров, я восхищенно смотрела, как сонмы разноцветных красновато-желтоватых искорок вздымаются к небу. И постепенно утреннее происшествие стало казаться каким-то нереальным, далеким.

Мужчины между тем уже в полнейшей темноте принесли к костру стол и стулья. А мы, сопровождаемые мамой с фонариком, доставили закуску. Собаки участвовать в «продолжении банкета» отказались и остались дома.

– Режим есть режим, – сказал довольный отец. – У меня собаки свое место знают.

Маргоша еще раз посмотрела на Батона и сказала:

– Олег, расскажи уж нам все, излей душу. Может, и тебе тогда легче станет. А может, и мы чем-нибудь поможем.

– Ладно, – согласился Батон, поднимая рюмку, – э-эх, давайте, за успех нашего безнадежного предприятия! Немного погодя он закурил и начал рассказывать. Мы, уютно устроившись возле костра, слушали его.

– В общем так, – начал Олег, – объявили «план перехват». Только куда там… Ушел гад… Мотоцикл его, конечно, нашли. Тихо и мирно припаркованным у домов на соседней улице. Опросили бабулек, сидевших на лавочках во дворе. И все они в один голос, перебивая друг друга, говорили так:

– Приехал мужчина, весь в черном. Высокий, стройный. Косая сажень в плечах. Одним словом, богатырь. Зашел в подъезд, но так из него и не вышел. Лица его никто не видел, потому что он был в шлеме…

Подцепив на вилку кусочек ветчины, Батон продолжил:

– Потом мы опросили жильцов квартир. Ни в одну из квартир никто не заходил. Поднялись тогда на чердак, поскольку дверь туда оказалась открыта. Сразу стало понятно, что террорист скрылся именно этим путем. Дом там многоподъездный…

Ну, вот в принципе и все. Пожар на шоссе потушили, залили пеной. Да, я же самое главное не сказал, – оживился вдруг Соловьев. – Эксперты сказали, что «сработал» профи. Я о таком и не слышал. Чтобы на полном ходу прикрепить к бензобаку «Си-4»…

– «Си-4»? – переспросила Маргоша, жуя бутерброд с колбасой. – А что это за штуковина такая?