Исповедь любовницы Сталина

— Михайло Шолохов — хитроумный казак, его давно ждет петля. Он написал нам, что нельзя трогать зажиточных казаков, он умышленно не назвал их кулаками. Этот мужичишко не такой уж простой, как выглядит. Я не забыл про его письмо, где он жаловался, что, мол, из-за политики партии большевиков на Дону царит голод. Наступит час, когда ему за все придется держать ответ. — Сталин оживился — Верочка, мы давно не были вместе!

— Признайтесь, я вам наскучила?

— Не говори глупости! Дурочка, ты мой жень-шень! Ты обиделась на паршивого казака?

Я промолчала. Сталин был достаточно прозорлив, чтобы догадаться о моих сокровенных мыслях.

В эту ночь И. В. меня долго мучил. Исступленно ласкал, гортанно кричал, что любит.

Молотов устроил грандиозный прием в честь германского посла графа фон Шуленбурга. На приеме присутствовали наркомы, военачальники, работника ЦК ВКП(б), секретари обкомов, райкомов, престарелые академики, которые не могли понять, для чего их оторвали от работы и в приказном порядке доставили в Кремль. За отдельным столом расселась дружная ватага розовых, упитанных, беспричинно улыбающихся писателей и деятелей искусств.

Молотов и Шуленбург охотно позировали фотографам и кинооператорам. В советской внешней политике наступила новая эра. В Москве с помпой дважды принимали фон Риббентропа — министра иностранных дел Германии. Посланец Гитлера от имени своего правительства подписал акт о ненападении сроком на 10 лет. Сталин присутствовал на переговорах. Риббентроп пригласил И. В. посетить Германию, а Сталин в свою очередь пригласил в Советский Союз канцлера Гитлера.

Не успели умолкнуть торжественные гимны в честь фон «Риббентропа, как немецкие войска проглотили Чехословакию. На одном вечере мудрый Литвинов остроумно заметил, что «дипломатия — выкидыш истории».

На дачу к Сталину, в Липки, приехал специально вызванный из Парижа корреспондент газеты «Известия» писатель Илья Эренбург. Его нервное, бескровное лицо было напряжено, он непрерывно курил.

— Я слушаю вас, товарищ Сталин, — сказал он.

— За последние годы вы много ездили по Европе.

— Если вы, И. В., и ваши уважаемые гости, члены Политбюро, располагаете временем, я готов ответить на все ваши вопросы.

Молотов недовольно, почти зло:

— Почему вы, товарищ Эренбург, не были на приеме, который мы устроили в честь господина фон Риббентропа, министра иностранных дел Гермарии?

— В. М., приглашение застало меня в Париже, но все равно я не мог бы находиться рядом за одним столом с автором изуверских проектов. В скором времени вы убедитесь, что фашисты — хуже людоедов.

Жданов:

— Вы не могли бы изложить суть дела покороче?

— Простите, А. А., но я не привык, чтобы со мной так разговаривали. В любую минуту я могу уехать.

Сталин резко перебил:

— Мы пригласили товарища Эренбурга говорить, а не затыкать ему рот! Продолжайте, Илья Григорьевич, мы внимательно вас слушаем.