Исповедь Макса Тиволи

— Послушай, Элис, она очень беспокоится о тебе, — сказал доктор. Порой его тембр напоминал мне молодой голос Хьюго. Интересно, заметила ли сходство Элис? — Она относится к тебе как к сыну, понимаешь. Как к Сэмми.

— Правда? — Я не сумел скрыть нотки надежды, столь присущей маленьким мальчикам.

— Элис очень любит тебя.

Моя леска поблескивала в воде. Элис любит тебя. Этих слов я ждал полжизни и услышал заветную фразу от ее очередного любовника.

После ужина — обуглившихся фрикаделек, поджаренных в фольге, и непропекшейся картошки — Харпер рассказал нам древние истории про привидения, от чего у Сэмми волосы на руках встали дыбом. Элис заставила нас спеть ее любимые песни — фривольные куплеты, которые я выводил моим писклявым голосом, хотя и хорошо знал слова, — а потом мы любовались огненными замками, возникавшими над костром. Затем настало время идти спать.

— Спокойной ночи, милые, — улыбнулась Элис, заглянув в нашу палатку. В ее карих глазах все еще виднелись отблески огня. Она легонько чмокнула нас в лоб — от наслаждения я прикрыл веки — и ушла, закрыв треугольную дверь на молнию. Какое-то время мы молча слушали, как Элис и доктор посмеиваются у костра, откупоривают что-то, шепчутся. Огонь ворчал, подвывал, но постепенно успокаивался.

— Как тебе Харпер? — в отчаянии прошептал я.

Сэмми, ты лежал совсем рядом, лунный свет и огонь пробивались сквозь деревья вытянутыми клубами расплывчатого света. Слышалось твое забавное мальчишеское посапывание и свистящий звук, когда ты проводил пальцем по брезенту палатки.

— Даже не знаю, — протянул ты.

— Думаешь, у него куриные мозги?

— He-а. Трудно сказать. Я не очень-то люблю докторов.

Меня ослепила надежда.

— Фи, я их вообще не люблю.

— Фи! Фи! — хмыкнул ты, передразнивая. — Ты прямо как старик. У тебя самого куриные мозги.

— А вот и нет. Куриные мозги у тебя, — возразил я и швырнул в тебя аптечку.

Ты издал радостный воинственный клич.

— Мальчики, что там у вас происходит? — поинтересовалась моя бывшая жена.

Мы тихонько похихикали, и вскоре я заметил, что твое дыхание выравнивается. Как отцу мне хотелось вслушиваться в твое сонное дыхание — отражение твоих снов, однако я не мог упустить такой шанс. Время играло против меня, больше мне бы не представилась возможность пошептать в покрытое веснушками ухо.

— Сэмми?

— Чего?

— Каким был твой отец?

— Не знаю. Я его не видел.

— А мама что говорит?

— Ну, она рассказывала, что мой настоящий отец — Рэмси, ты его не застал, он жил с нами года четыре. Я его совсем не помню, мама говорит, он учил меня плавать. Ну, не знаю. Мы переехали, когда я был еще маленький. Все равно Рэмси не мой отец. Он просто дядя, который женился на маме.

Как я обрадовался этим словам! Предательство Элис уже не огорчало меня, раз Виктор Рэмси был всего лишь «просто дядей», а не подлецом, разрушившим мой брак.

— А кто твой настоящий папа?

— Я знаю только имя. Мне запрещено о нем говорить.

— Почему?

— Сам не знаю. Наверное, мама его боится, — своим детским голосом предположил ты, а затем заговорил быстро и эмоционально: — Или может быть, понимаешь, вдруг у него сейчас другое имя. Может, он — знаменитость, кинозвезда или кто-нибудь в этом роде, я смотрел «Человек в железной маске», в прошлом году его играл Дуглас Фэрбенкс, там еще была драка на мечах, ну, в замке, помнишь? Я думаю: может, он и есть мой отец? Просто он слишком известен и скрывается. Вот мама и хранит все в тайне, а может, когда-нибудь он вернется и найдет меня, понимаешь, возьмет меня в Голливуд и даст много-много денег. Просто они готовят мне сюрприз. Папа же такой знаменитый.

Нас окружал зловещий молчаливый лес.

— Ты действительно так думаешь? — наконец спросил я.

— Ну да, уж я-то знаю: папа — замечательный парень, — пылко заверил ты и добавил: — Не то что Рэмси.

Снаружи доносился смех и потрескивание костра.

— Или Харпер, — подхватил я.

— Пожалуй.

— А что, если бы твой папа пришел и забрал тебя?

— Не знаю, — запнувшись, вздохнул ты.

— Что, если бы он пошел с тобой на пикник?

— Было бы здорово.

Я не видел тебя, но той ночью мы лежали так близко, что я чувствовал твой запах, невзирая на дым костра и печеную картошку, чувствовал молочно-яблочный аромат твоего пота. Ты беспокойно ворочался с боку на бок, и мне хотелось подползти к тебе, похлопать по плечу и сказать: «Я здесь, я пришел, теперь все будет в порядке».

— Сэмми, а что, если бы он появился прямо сейчас?

— Да заткнись ты, — рявкнул ты. — Помолчал бы уже, Куриные Мозги.

Ты прерывисто вздохнул, и я понял, что зашел слишком далеко. Я замолчал и подобно диким зверям, заботившимся о молодом потомстве, принюхался. Клянусь, я чувствовал запах твоих слез, Сэмми.