Исповедь маленькой души

– Подай мне ещё рюмку зелёного и можешь быть свободна.

Эльвира подошла к глобусу величиной с огромный сочный арбуз позади стола Асари, повертела его и открыла северное полушарие, вытащила из глобуса-бара одну из литровых бутылок с зелёной жидкостью, плеснула в рюмку, затем аккуратно подала её Асари и бесшумно выбежала из кабинета.

Асари повертел в руках рюмку с тонкой ножкой и влил горячительную жидкость в рот. Вильям закончил писать, принюхался и спросил:

– Это абсент?

– Да, хочешь попробовать? Единственное, что хоть как-то возьмёт рауса.

– Нет, нет. После того случая до сих пор мутит, а вот от чая я бы не отказался, – Вильям налил себе чашку. – Мы зачем пришли-то? Все подсказки указали на тебя, поэтому я надеюсь на твою помощь.

Асари захохотал, резво и заразительно.

– Когда-то однажды я имел неосторожность заключить маленькую сделку с одним существом. Глупую сделку. В обмен на полученную мной свободу, я должен был спасти другое жалкое существо. Но сделать это лишь раз. Поэтому, Вильям, – Асари, не договорив, встал за новой порцией абсента. Словно медведь, такой громадный и свирепый, он подошел к открытому глобусу, взял оттуда стакан, и, наполнив его зелёной жидкостью на треть, тут же залпом осушил.

Атмосфера немедленно изменилась, стала невыносимой: воздух будто затрещал, сдавливая виски, голова закружилась. Фиолетовые глаза засверкали во мраке кабинета. Вильям снова начал задыхаться, а руки его сильно тряслись, когда он, подавившись, ставил чашку с недопитым чаем.

– Как я уже сказал, я выполнил всё, что он потребовал от меня. Даже если бы я знал, как тебе помочь, я бы не стал этого делать. В этой войне я не на его стороне. И ему следовало бы это знать. Дальше этот человек – твоя забота.

Не мешкая, Асари наполнил стакан наполовину, снова влил горячительную жидкость, но так и не повернулся к нам лицом. Мальчишка же поправил ворот, сжал кулаки и что-то прошипел, как змея. Он вскочил, больно схватил меня за руку и повёл из кабинета. Мы мигом проскочили пустую детскую Алюсара, приёмную и быстро влетели в лифт.

Вильям тяжело дышал и всё ещё держал меня сильной и горячей рукой. Пот снова выступил на его лбу и поблескивал в тусклом свете ламп. Пролетев в мгновение ока через вестибюль, мы оказались на улице. Только там Вильям отпустил мою руку. Он жадно хватал морозный воздух ртом, словно после марафона. Ноги его еле держали, а руки пробивала сильная дрожь. Я же стояла в незнании и неведении, хотелось сбежать и укутаться в одеяло. Как, собственно, и сказал Асари…

– Ничего, – сглотнув, сказал юноша, – мы и сами справимся. Этот гад нам не нужен.

– Прости, Вильям, но всё это кажется нереально странным. Не думаю, что я выдержу всё то, что ты собираешься взвалить на меня.

– Уже сдаешься? – он горько ухмыльнулся.

– Да.

Письмо десятое. Решение

Считается, что Новый год – самый любимый праздник и взрослых, и детей. Но я, разумеется, в силу своего бунтарского духа, считаю несколько иначе. Ночь, которая должна переполняться наивным волшебством и счастьем, слишком часто превращалась в горькие слезы, в грустное настроение, в избитые скучные празднования. Вспомнить, кроме пролитых в кровати слёз, больше нечего. Салют вызывает ужас, срубленные или искусственные украшенные ёлки – тоску, пьяные родственники – гнев, а Алексей, не любитель отмечать вообще любые праздники, – непонимание. Но прожив с человеком несколько лет, начинаешь подстраиваться под него, именно поэтому очередное празднование Нового года мы провели так же скучно и нелепо, как и всегда в нашей совместной жизни.

Перед праздником я хлопотала на кухне, но всё вываливалось из рук: сырое яйцо выскользнуло, банка с огурцами разбилась, вилки и ножи тоже решили, что их место на полу, куриные ножки подгорели, а в салат высыпалась вся соль из плохо закрытой банки. При этом мысли витали в неизведанных мне облаках, всё время натыкаясь на причудливого кудрявого мальчонку, на фиолетовые чарующие глаза его отца и, главное, на Вильяма – виновника всех моих неудач.

С нашей встречи прошло три дня, после моих слов мы сразу же расстались. Но не проходило ни минуты, ни секунды, чтобы я не вспоминала часть разговора в ресторане или в офисе Асари. Перемалывать прожитые диалоги бесполезно, но попробуй только заставить мой мозг сконцентрироваться на другом…

Незнание сводило с ума. Детали из разговоров вызывали во мне сомнение и безысходное непонимание. Противоречивые чувства с разных сторон толкали меня, я же, повинуясь им, перекатывалась туда-сюда и чувствовала себя немощной и разбитой.