Исповедь медпреда

Все громко засмеялись, кроме Марины. И не потому, что она еще не выучила смысл нового «позиционируешь» – определяешь место нового продукта в сознании прескрайбера/потребителя, а потому что тяжелые мысли не давали ей сосредоточиться на анекдоте. Вот уже десять дней они были отрезаны от жизни – тренинг – тесты, кучка коллег. Позвонить домой, узнать о маленькой Дашке можно было только поздно вечером – после ужина и обязательных встреч с начальством – в десть-пол-одиннадцатого. Марина очень скучала. Дашка была маминой дочкой – ни папу, ни бабушку не признавала, если мама была дома. Ходила за Мариной, как хвостик. Свекровь и муж сначала обвиняли Марину, что она балует дочку, а потом смирились. Марина не баловала, просто она чувствовала Дашку как себя, и Дашутка успокаивалась рядом с мамой мгновенно. Первый раз Марина оставила Дашку одну. Да еще сразу на две недели. Как она там? Капризничает, требует маму? Иди уже нарыдалась и притихла – присмирела? Тоскует? Когда Дашке было два месяца, она вервые решилась пойти с мужем в гости – к друзьям на соседнюю улицу. Всего на часок – покормила-переодела Дашутку, спела ей песенку, и, дождавшись, чтобы она заснула, передала на руки свекрови. Пока Маришка одевалась, Даша спала, но, как только через десять минут они зашли к друзьям, те сообщили, что из дома уже звонили – Даша проснулась и громко плакала. Марина набрала домашний – «я сейчас приду», – в трубке был отчаянный крик дочери. «Не надо баловать – сейчас успокоится» – «Но..» – «Нельзя потакать, на шею сядет!» – Маринка повесила трубку и нервно зашагала по комнате. Через 10 минут она не выдержала и начала быстро одеваться. Телефон зазвонил. «Приходи, Даша плачет, не переставая» Даша рыдала, пока не Марина не вставила ключ в замок. «Это твои фантазии, – утверждала жившая в другом городе мама по телефону, слушая такие рассказы. Утверждала, пока Марина не приехала к ней с восьмимесячной Дашкой. Для нее на полигоне каждый день бралось козье молоко. «Сходи сама, Даша спит. Час минимум у тебя есть», – попросила мама Марину. «Мам, она проснется. Схожу с Дашей, как выспится» – «Сходи сейчас, с Дашей я посижу. Что я, ребенка не успокою? Опять твои глупости. Тебя же как-то вырастила!» Марина сдалась, и, как можно быстрее потопала за молоком. Мобильного телефона в России еще не было. Да и городского у хозяйки на полигоне тоже. Сердце было не на месте. Обратную дорогу Маринка бежала через березовый лесок, вместе с молоком, которое грозило выплеснуться из бидона прямо на босые ноги. Предчувствия не обманули – несмотря на то, что квартира была на пятом этаже, крик было слышно задолго до подхода к дому. Мама была совершенно измотана и плакала уже вместе с Дашей. «Как долго!» – «Мама, сорок минут. Я бежала. Давно плачет?» – «Как ты ушла. Сразу проснулась. Я не будила. Она сама. И плачет. Я кормила, гуляла, развлекала, а она навзрыд. Пока ты в подъезд не вошла». Марина прижала Дашутку, которая сейчас умудрялась улыбаться через всхлипывания, которые все никак не прекращались – так долго и безутешно она рыдала. … Потом, конечно, когда Даша немного подросла, оставлять ее стало легче. Но на две недели… – Не думать! Не плакать! Так надо. Я должна. Если не я, то кто же? Она шла по заснеженной темной дорожке через морозный лес в дальний корпус, долго, иногда по часу, дозванивалась по межгороду до Москвы, просила соединить с Казанью, и на все вопросы: «Как ты? Как Дашенька?» Получала ответ: «А как ты?» И трубка бросалась… сначала она думала, что связь плохая, но это повторялось день за днем и до нее дошло – муж просто ревнует и не хочет ей ничего рассказывать… Может быть, Даша болеет? Может, муж ее разлюбил? Может быть, он чувствует, что она его не любит? Но она ведь не давала повод? А сегодня он вообще ей нахамил. Она пожалела, что не взяла с собой фото дочки – не взяла, чтобы не расстраиваться еще больше. Марина вернулась в комнату грустная и никуда не хотела идти праздновать, но Галина ее переубедила. Надо быть с коллективом. Корпоративные посиделки – святое дело. И отвлечешься, сказала она. …

Ольга выслушала новый приступ вызванного ей смеха, вскочила и протиснулась к выходу – «Я сейчас фотик принесу!» На освободившееся место рядом с Мариной тут же сел Денис. Марина практически была прижата к нему и плечом, и бедром, и боком.

Марину бросило в жар. Денис оперся на руку, которую поставил на кровать за Мариной. Она практически оказалась в его объятьях… «Почему грустная?», – он наклонился к ее ушку и она почувствовала его горячее дыхание на щеке. Голос его прозвучал искренне. Без обычного гонора. Она только вздохнула и попробовала отодвинуться. Бестолку. Что делать?…