Исповедь Мотылька

Неловко за все сразу, потому что до меня внезапно доходит, насколько странно для окружающих могут выглядеть наши с Олегом отношения. Я ведь не смогу каждому в мире человеку объяснить, что между нами ничего нет и что всё добро, которое он для меня сделал и делает — он делает в память о моем отце и их дружбе.

«Только неделю назад ты вешалась на этого мужчину и если бы он был не против, то…».

Я украдкой сжимаю в кулак спрятанную за спину руку. Мой внутренний голос — лучше батальона бабок на лавке около подъезда. Точно так же готов полить грязью при первой же удобной возможности.

— Знаешь, нам уже правд пора. — Мой голос звучит как проигрываемое с удвоенной скоростью звуковое сообщение — так же нелепо и неестественно. — Была рада с тобой повидаться.

Пока мои подруги сглаживают шутками мою резкость, я успеваю выйти на улицу и останавливаюсь неподалеку от входа. Их нет несколько минут. Да что такое? Или снова Ира нашла причину построить кому-то глазки назло «бывшему», с которым через пару дней помирится?

На улице еще не темно, но сегодня довольно прохладно и я вспоминаю, что забыла на спинке стула свою кофту. Достаю телефон, чтобы набрать Катю и попросить ее забрать, но голос Дениса рядом от неожиданности заставляет подпрыгнуть на месте. Как он так бесшумно подошел?! Роняю взгляд на его обувь, почему-то уверенная, что у него там какие-то особенные ультра-спортивные кроссовки, но натыкаюсь на обычные кеды, правда, от известного на весь мир бренда. Но даже у меня есть такие, и даже в более приличном виде.

— Так что между вами с Олегом? — без вступления, снова спрашивает Денис.

На этот раз я уверена, что раздражение в его голосе — реальное, а не плод моего воображения.

— Мы просто друзья.

— Двадцатилетняя девочка и сорокалетний мужик — просто друзья? Ходите вместе в кино и едите мороженное? А в перерывах обсуждаете мальчиков и списываете друг у друга домашку?

— Ты нарочно утрируешь?

— Нет, просто озвучиваю то, как на самом деле звучит твоя нелепая отговорка.

Странная смена его настроения застает меня врасплох, поэтому на первые его вопросы я отвечаю на рефлексах, прежде чем успевают сработать внутренние тормоза, и мой рот закрывается на замок. Денис подается вперед, зачем-то разглядывая мое лицо с видом следователя, решившего во что бы то ни стало вывести преступника на чистую воду. Хорошо, что на этот раз мне хватает выдержки на спокойный взгляд в ответ.

— Ты не в его вкусе, — заключает он.

Ну да, иначе неделю назад Олег не сбежал бы от моих признаний, как черт от ладана.

Я думала, время немного сгладит разочарование от сделанных глупостей, но чем дальше — тем сильнее ощущается их горький привкус. Тем более теперь, когда Денис сдабривает их собственным неприкрытым презрением. Совсем недавно он глаз с меня не сводил и даже собирался подкатывать, а теперь выглядит так, будто ему противно дышать со мной одним воздухом.

Он молча следит за тем, как я снова достаю кошелек.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Извини, но я не трахаюсь за деньги, — сально лыбится он, разглядывая пару купюр, которые я протягиваю ему с вежливой улыбкой. — Но если очень попросишь — могу отыметь тебя совершенно бесплатно. Через пару недель. В рамках благотворительной программы «Реабилитация содержанок после богатых импотентов».

Он произносит всего пару фраз, но я уже знаю, что как только вернусь домой — пойду в душ и потрачу полбутылки геля для душа, чтобы отмыться от этих помоев. И дело даже не в том, что он говорит — дело в том, как. Эти интонацию можно запатентовать и использовать как гниль, которая имеет свойство мгновенно распространятся и загрязнять окружающую среду.

— Мы просто друзья, — повторяю, кажется, уже в третий раз. Голос дрожит, но это ерунда по сравнению с тем, сколько других эмоций мне все-таки удалось скрыть. — А даже если бы были любовниками — что в этом плохого? Мы оба — свободные люди, и можем…

— Свободные? — Денис явно не настроен слушать.

Сейчас я понимаю, что с самого начала его в принципе мало интересовали мои ответы, потому что он сделал свои выводы просто из воздуха и будет держаться за них бульдожьей хваткой, что бы я ни сказала. И уж точно его мало моя правда, имеет значение только его собственная, даже если она целиком и полностью — плод его воображения.

— Не хочу тебя расстраивать, глупышка, — голос Дениса становится максимально ядовитым, — но кроме тебя мой любимый старший брат трахает еще парочку баб.

И мне снова не кажется, что словосочетание «мой брат» он произносит с подчеркнутым отвращением.