Исповедь Мотылька

Финансовая сторона вопроса моего развода во всей этой ситуации меня волнует меньше всего. Как и сам развод. Есть специально натасканные юристы, парочка из которых составили брачный контракт, и я абсолютно уверен, что даже если Диана кувыркнется через собственное ухо — она все равно ничего не сможет с меня поиметь.

Почему он сказал, что Ви — беременна?

Она правда залетела?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я пару раз нервно стучу по столу пустой стопкой и верные товарищи тут же наливают следующую порцию, которую я, как и предыдущие, глотаю без особого вкуса. Да и пофигу, главное, что эта дрянь все-таки понемногу действует и у актеры шоу в моей голове теперь почти полностью безликие.

На экране моего телефона в который раз высвечивается номер Ирины. С тех пор, как я узнал об их с Денисом «заговоре», наше общение полностью прекратилось, хотя, нужно сказать, она не особо и пыталась выйти на связь. Мы, как взрослые люди. Передали все дела юристам и я поставил подпись под договором о закрытии финансирования ее фонда. Это было последнее событие, так или иначе связанное с ее присутствие в моей жизни, и это случилось так давно, что сейчас я воспринимаю внезапно воскресшую Крымову как утопленника, который вдруг всплыл в кухонной раковине.

Сашка успевает пресечь мою попытку утопить телефон в стакане с соком.

— Хочешь, пошлю ее так, что сразу удалит твой номер? — предлагает свою помощь.

Вместо ответа я сам блокирую ее номер и тут же стираю его из телефонной книги. Даже странно, почему до сих пор этого не сделал.

— А с Денисом та симпатичная девочка… — Вряд ли Тимур понимает, что ковыряет прямиком мою открытую рану. — Разве не твоя родственница?

— Дочь моего друга. Он уже в могиле. — Вздыхаю и медленно встаю из-за стола. Ноги ватные — пиздец. — Мне ехать надо, мужики. Спасибо за поддержку. С меня много благодарностей.

— Э нет, — Сашка снова меня останавливает и отбирает ключи от машины. — Давай такси вызову.

Немного подумав, отказываюсь. Они пытаюсь меня остановить, но в конце концов понимают, что это бесполезно — я не то, чтобы упрямый осел, но если что-то надумал, то выбить это из будет сложно. Да и прогуляться по морозному ноябрьскому воздуху — самое то, чтобы немножко протрезветь. Все же бухалово — конкретно не мое.

После пяти минут пешком до станции метро, оказывается, что меня не так чтобы катастрофически развезло. Во всяком случае, не падаю и держу линию ровно, хотя кто его знает, как мое «ровно» выглядит со стороны.

Спускаюсь в метро, в котором я ездил, кажется, еще в прошлой жизни. Сажусь в вагон, пытаясь сообразить, на какой станции мне лучше выйти, хотя это самая далекая городская окраина.

Они сейчас вместе?

Откидываю голову назад и сердобольная женщина рядом интересуется, все ли со мной в порядке. Показываю сразу оба больших пальца и на всякий случай выхожу на одну станцию раньше. В подземке мне сегодня ужасно тесно, как будто какая-то невидимая дрянь все-таки догнала меня здесь, вцепилась в глотку ватными пальцами и начала выдавливать из меня последнее самообладание.

Хочется найти любимого братца и оторвать ему яйца тем способом, который в протоколе судебного разбирательства потом запишут как «особая жестокость».

Хочется оторвать ему руки за то, что прикасался к Ви.

Хочется вырвать их обоих из моего сердца, даже если образовавшаяся дыра никогда не заживет.

А если бы я тогда не струсил и поцеловал ее в ответ — какой была бы теперь моя жизнь? Это был бы просто мимолетный роман без последствий или что-то большее?

Бля, почему я вообще связался с Лебо, если с самого начала было понятно — она вообще не мой типаж?!

Около выхода из метро какая-то медлительная старушка, кряхтя, собирает ведерко с цветами. Обычные хризантемы (или как их там?) которые растут на клумбах почти возле каждой многоэтажки и продолжают цвести чуть ли не до первого снега. Цветов в ведре довольно много. Достаю из бумажника сразу несколько крупных купюр, протягиваю бабушке, но она отмахивается от меня, как от прокаженного. Приходится постараться, прежде чем она берет деньги и протягивает мне охапку желтых, белых и темно-красных хризантем. Никакой обертки, вода с веток капает прямо на мой свадебный костюм и я, усмехаясь, думаю, что это как раз самое ему применение.

Нужно, наконец, посмотреть в лицо прошлому.

Странно, но мне везет поймать такси, просто взмахнув рукой перед проезжающей мимо машиной. Озвучиваю место и водитель, морща нос, переспрашивает.

— Я в норме, мужик, — говорю вполне сносно. — Просто на душе дерьмово.

— Ага, и поэтому надо ехать к покойникам, — ворчит он, просит плату вперед и, получив свое, все-таки везет меня по заданному маршруту.

Я уже и забыл, когда в последний раз был у Ани.