Исповедь мотылька

— Да не поэтому. Просто признаваться не хочется в том, что она оказалась неподходящей, что не дотягивает до уровня той, кого никому и ни за что не захотелось бы бросать. Конечно, признаться честно, что ей надо еще много работать над собой — далеко не каждая решится, а вот заявить, что это он — такой гад, пикапером оказался, да и вообще все мужики — козлы, тут много ума не надо. Наверное, каждая девушка хоть раз в жизни говорила такое.

Дочитав до этого места, я взорвалась. Если раньше мне еще удавалась из последних сил сдерживаться, то последний абзац просто вывел меня из себя:

— Лёль, да неужели ты веришь во все это? Посмотри только, что он несёт! — наверное, в тот момент я была похожа на разгневанную фурию. — Чего только они не придумают, чтобы оправдать собственный кобелизм! Послушать таких, так получается вообще, что это мы, девушки, виноваты в том, что они нас бросают?

— Насть, вот ты бросала парней? Было ведь, верно? И достаточно много… Скажи — почему ты это делала?

— Ну, в каждом конкретном случае были какие-то причины. Что-то меня не устраивало в них… У каждого был какой-то изъян, что-то не то… Блин, Лёль перестань улыбаться!

— Вот видишь…Так же и у них, — сказала Лёля с какой-то непонятной мне печальной улыбкой.

— Да не так же! Совсем не так же у них! Я-то честно старалась влюбиться, пыталась построить какие-то отношения… А они только трахают и бросают! Они просто не способны любить! Если бы хоть одни из них влюбился по-настоящему, то он бы… он бы…

— Он бы — что, Насть? — голос Лёли был тихим и грустным. — Он бы бегал за тобой с влюбленными глазами, а ты бы им вертела, как хотела? А потом бы бросила сама, потому что он стал бы тебе неинтересным?

— Лёльк, что ты такое говоришь?? Если бы был хоть один по-настоящему влюбленный в меня парень… не какой-нибудь озабоченный урод, которому нужен только секс, как эти твои… и не глупенький маленький мальчик, и не самовлюбленный нарцисс, думающий только о себе… а по-настоящему интересный, необычный и влюбленный в меня…

— Но ведь он был, Насть…помнишь? — так же тихо произнесла Лёля, глядя мне прямо в глаза.

Я так и осталась с открытым ртом, замерев на полуслове. В комнате повисла напряженная тишина.

Нет, не верю, что Лёля тогда сказала это нарочно. Она, как и я, не любила упоминать о том мальчике-романтике, брошенном мной, зная, насколько болезненны для меня эти воспоминания. Но в тот момент…

— Прости, — Лёльке, казалось, самой было неловко за эту случайно вырвавшуюся фразу. А я, по-прежнему пребывая в некой прострации, так и не нашлась, что сказать.

Сейчас, вспоминая наш тогдашний разговор, я не могу не признать ее определенную правоту. Ведь не раз именно так и было, по крайней мере, у меня: пока существует некое противостояние с парнем — кто кого и все такое — это цепляет. Но как только человек влюбляется в тебя по уши, бегает за тобой, как хвостик, и готов исполнить любой твой каприз — тебе уже неинтересно.

И если бы тот, бросивший меня пикапер, тоже в конце концов сдался, то… Кто знает, что было бы тогда. Но вряд ли нас ждало бы долгое и счастливое совместное будущее. Вполне возможно, что я также записала бы его в «пройденный этап», как и всех остальных. И уж точно не стала бы мучиться и страдать по нему столько времени. Не в моих это правилах.

А вот поди ж ты…так зацепил… Пожалуй, правы те, кто говорят, что взаимная любовь может наскучить, любовь страстная — перейти в дружбу или ненависть, но неразделенная любовь никогда окончательно не покинет ваше сердце, просто потому, что ее прочно держит обида.

Но тогда что же получается? Если бы он не бросил меня, то я… Неужели Лёлька права? И все мои претензии к нему — не более чем обиженная гордость и уязвленное самолюбие? В конце концов, мы, девушки, любим во всем обвинять мужчин. Когда бросают нас, мы готовы наговорить много красивых и проникновенных слов. Но, бросая сами, мигом забываем об этом. Даже если и пожалеем немного своего бывшего любимого и всплакнем чуть-чуть для видимости.