Исповедь на заданную тему

Анатолий Карпов в своей книге "А завтра - дальше в бой", после победы над Корчным, ненавязчиво, но справедливо кольнул Свердловскую область, написав, что даже такие большие регионы, как наш, не имеют шахматных клубов. Тогда я с ним созвонился и сказал: давайте назначим месяц, число, вы приедете, и к этому времени в Свердловске будет шахматный клуб. Мы договорились. Ну, и началась работа. Освободили старый дом, капитально отремонтировали, пристроили к нему просторный зал с другими помещениями, и получился приличный шахматный клуб. Послал А. Карпову телеграмму, что такого-то числа жду его. Приехал он не один, а с космонавтом Севастьяновым, председателем шахматной федерации страны. Народу собралось много, натянули ленточку, я говорю Анатолию Карпову: "Режьте - это вы инициатор". Потом праздник продолжился в шахматном зале. Перед этим я нашим местным шахматистам посоветовал написать цитату из его книги на листе ватмана, слово в слово, - о том, что в Свердловской области нет шахматного клуба. И, когда он выступил, ему подносят этот большой лист, предлагают разорвать на клочки и, мало того, просят дать слово, что в следующей редакции книги эту фразу он исправит, - и не будет больше лежать такое позорное пятно на области. Он с удовольствием разорвал ватманский лист под ликующие возгласы всех присутствующих. Потом я его проводил до границы Свердловской области, и он поехал в свой родной Златоуст.

Личные занятия спортом я не прекращал. Естественно, уже ни за какую команду не выступал, но организовал из членов бюро обкома волейбольную команду. Очень скоро без волейбола жизнь Свердловского обкома партии было трудно представить. Играли два раза в неделю - в среду с полвосьмого до десяти-одиннадцати вечера и по воскресеньям. В командах участвовали целыми семьями, например, хорошо играли Неля Жетенева и Лида Петрова - жены секретарей обкома Баталии проходили очень темпераментно, я бы сказал, в них было больше азарта, чем самой игры. Но тем не менее это было интересно и полезно для разрядки, для сброса накопившегося напряжения. Другими видами спорта я перестал заниматься. Ну, кроме зарядки, это само собой.

С самого начала работы стал проводить регулярные встречи с различными категориями трудящихся. Или это были директора школ, учителя, или, например, тысяча работников здравоохранения, или полторы тысячи студентов, или пятьдесят пионервожатых, или мастера, или директора предприятий, главные инженеры, секретари райкомов партии, молодые партийные работники, или, наоборот, со стажем, с опытом, председатели райисполкомов, творческая интеллигенция, обществоведы, ученые и т. д. В застойный для страны период такие встречи были скорее исключением, чем правилом. В ту эпоху было принято на всякие подозрительные вопросы не отвечать, а если и проводить встречи и конференции, то по поводу великого писателя, маршала, четырежды Героя и прочее, прочее.

В это время Брежнев страной не занимался или, скажем так, все меньше и меньше занимался. Его примеру следовали другие секретари ЦК, так получилось, что мы работали практически самостоятельно. Получали какие-то указания, постановления ЦК, но это только для галочки, для отчетов. Когда едешь в Москву пробивать вопрос, который не имеешь права решать в области, например, по строительству того или иного объекта, или по продуктам питания, или по фондам и т. д., то, конечно, заходишь в ЦК к работнику, курирующему область, - завсектором Павлу Васильевичу Симонову, - но и все. Кстати, прекрасный человек, он вел линию как бы невмешательства в дела нашей партийной организации и одновременно был в курсе всех наших дел, знал, что происходит, какие проблемы и т. д. Иногда позвонит, иногда полушутливо пожурит: отношения были хорошими.

В самом начале моей работы в должности первого он дал мне замечательный и запоминающийся урок. В городе проходила выставка агитплаката, я пошел на ее открытие, и, когда мы заходили в зал, нас сфотографировали. Потом эта фотография появилась в областной партийной газете "Уральский рабочий". На следующий день позвонил Симонов и начал воспитывать. А воспитывать он умел - вроде и не повышая голоса, но уж поиздевался надо мной всласть. Ах, говорит, как хорошо вы получились на фотографии, ну просто очень хорошо, вы вообще у нас такой фотогеничный, и теперь ведь вся область будет знать, что вы так хорошо на фотографии выходите, ну и в таком духе. Умел он глубоко задеть за живое, вроде и не говоря каких-то резких слов. В общем, урок он мне тогда очень хороший преподал, я его на всю жизнь запомнил. И я следил, чтобы больше в областной газете мои фотографии не появлялись.