Исповедь недоумка

Чарли побрел в дом, с трудом нашел ракетку и, возвращаясь на поле, почувствовал головокружение. Ноги гнулись под ним, словно были сделаны из дешевого пластика. «Из той дряни, которую используют для изготовления бесплатных игрушек, – подумал он. – Их потом еще раздают в универсамах в целлофановых пакетах…» Затем он упал. Ладони погрузились в рыхлую землю. Он сжимал ее пальцами, рвал и подминал под себя. Он пил и ел ее, давясь сырым запахом. Внезапно дыхание прервалось. Он не мог вместить этот запах в свои легкие. Тьма заполнила глаза.

Когда сознание вернулось, Чарли понял, что лежит в постели. Руки, тело и лицо дрожали. Ладони на белом покрывале казались розовыми копытцами. «Я стал свиньей, – подумал он. – Они превратили меня в хряка. Теперь я буду визжать и хрюкать». Он попытался завизжать, но с губ сорвался лишь сдавленный стон. Рядом с ним появилась фигура, его шурин Джек Исидор. Он был одет в матерчатый жакет и мешковатые коричневые брюки. На спине болтался пустой рюкзак. Подбородок и щеки покрывала щетина.

– Ты получил удар, – сказал Джек.

– Что? – прошептал Чарли.

Неужели он подрался с кем-то?

– У тебя был сердечный приступ, – пояснил шурин и вывалил ему целую кучу анатомических подробностей.

Затем он ушел. Его место заняла сиделка, а позже ее сменил доктор.

– Ну и как я? – спросил Чарли. – Песок еще не сыпется? Старые кости еще поскрипят?

– Вы в хорошей форме, – ответил доктор и, сняв стетоскоп, ушел.

Какое-то время Чарли в одиночестве лежал на спине и с нетерпением ждал, когда кто-нибудь придет в палату. Наконец доктор вернулся.

– Послушайте, – торопливо прошептал Чарли. – Это жена довела меня до приступа. Она с самого начала замышляла такой план. Ей нужен дом и завод, а единственный путь к ним лежит через мой труп. Вот она и устроила так, чтобы меня хватил удар. Надеялась, что я умру.

Доктор молча слушал, склонившись над ним.

– Я убью эту суку, – добавил Чарли. – Черт бы ее побрал.

Доктор кивнул и вышел из комнаты.

Долгое время, возможно несколько дней, он наблюдал за тем, как комната темнела, светлела и снова темнела. Его брили и обтирали губкой, смоченной в теплой воде. Медицинские сестры кормили его и выносили мочу. Однажды в комнату вошли несколько важных мужчин и, стоя над ним, поговорили о состоянии его здоровья.

Наконец рядом с постелью появилась Фэй. Она была в синем плаще, юбке из плотной ткани, колготках и остроносых итальянских туфлях. Ее лицо выглядело изжелта-бледным, как часто бывало по утрам. Желтыми были даже ее глаза и волосы. Когда она склоняла голову, на шее появлялись морщинки. Она держала в руках большую кожаную сумку. «Новую сумку», – подумал Чарли, почувствовав острый запах кожи.

Увидев жену, он заплакал. Предательские слезы проложили теплые дорожки по щекам. Фэй достала из сумки салфетку и, пригнувшись, вытерла его лицо. На пол посыпались какие-то вещи. От ее грубоватых прикосновений кожа начала наливаться жаром.

– Я болен, – погладив ее руку, прошептал Чарли.

– Девочки слепили для тебя пепельницу, – сказала она. – Я обожгу ее в печи и привезу в ближайшие дни.

Голос Фэй звучал очень хрипло. Похоже, она стала много курить. И она даже не пыталась прочистить горло, как делала это раньше.

– Может, тебе что-то принести? Твою зубную щетку? Или пижаму? Врачи пока не разрешают привозить тебе фрукты. Вот твоя почта. Почитаешь на досуге.

Она положила на покрывало небольшую пачку писем рядом с правой рукой.

– Все пишут и волнуются о тебе. Даже твоя тетка из Вашингтона. С колли все в порядке. Дети скучают, но я говорю им, что бояться нечего. Конь здоров, а вот одна овца околела. Мы попросили Тома Сибли помочь нам, и он отвез ее на грузовике к ветеринару.

Фэй повернула голову и посмотрела на него.

– Как там мой завод? – спросил он.

– Все шлют тебе наилучшие пожелания. Ждут, когда ты выздоровеешь. Одним словом, дела идут нормально.

На следующей неделе его посчитали настолько окрепшим, что ему было позволено сесть и выпить стакан молока через гнутую стеклянную трубку. Чарли усадили в коляску, подперли подушками и вывезли на солнечный свет. Сестра покатала его по извилистым аллеям парка. Позже к нему приезжали родные и друзья, Фэй и дети, парни с завода и ближайшие соседи.

Однажды Чарли лежал в солярии, греясь под солнцем за двойными окнами. Приоткрыв глаза, он увидел, что к нему идут Натан и Гвен Энтайлы. Они приехали повидаться с ним и привезли ему крем после бритья. Он взглянул на наклейку. Крем был сделан в Англии.

– Спасибо, – сказал он.

– Что привезти вам в следующий раз? – спросил Нат. – Может, что-то нужно?

– Да, – ответил Чарли. – Несколько номеров «Воскресных хроник».

– Сделаем, – пообещал Энтайл.

– Как там хозяйство? Как мой дом?

– Неплохо было бы скосить траву, – ответил Энтайл. – А так все в порядке.

– Если хотите, Нат поможет, – сказала Гвен.

– Фэй сама управится, – возразил ей Чарли.