Исповедь недоумка

Яркая картина их гибели преследовала меня почти неделю. Я не мог избавиться от нее, как бы ни старался. Несколько раз мне удавалось думать о чем-то еще, но картина катаклизма снова и снова вставала перед глазами.

(тринадцать)

Однажды вечером, когда Нат приехал в дом Фэй, дети встретили его возбужденными криками. Как только он вышел из машины, Бонни сообщила ему:

– Одна из овец родила ягненка! Она родила его всего две минуты назад!

– Мы видели роды через окно! – прокричала Элси. – И девочки из «Синички» тоже видели. Они пекли хлеб и заметили четыре ножки, а я сказала им: «Смотрите, это ягненок!» Так оно и оказалось. Мамочка говорит, что это овечка! Это девочка-ягненок. Иди быстрее!

Девочки подпрыгивали от восторга и бежали рядом с ним. Натан миновал гостиную и вышел в патио. Фэй, одетая в излюбленные желтые шорты, топик с открытой спиной и сандалии, сидела в кресле-шезлонге и пила мартини.

– Одна из овец дала приплод, – сказала она, не оборачиваясь. – Мои подопечные из «Синички» только что уехали.

– Да, дети рассказали мне, – ответил Нат.

Фэй продолжала смотреть на поле, которое начиналось за невысокой оградой и сеткой для бадминтона. Наконец Нат заметил овцу. Она лежала на боку, как большой темно-серый мешок. Он не видел ягненка, только какое-то шевеление. Время от времени ухо овцы подрагивало.

– Это означает, что она взволнованна, – сказала Фэй. – Когда овцы прядут ушами, это признак тревоги.

Чуть позже овца встала на ноги, и Нат увидел крохотное черное пятно на траве. Это был ягненок. Овца подталкивала его сначала носом, затем одним из копыт. Ягненок поднялся, дрожа и покачиваясь на тонких ножках. Он прильнул к разбухшему соску матери и стал сосать молоко.

– Мы уже обо всем позаботились, – сказала Фэй. – Я закрыла собаку в ванной, так что если пойдешь туда, не выпускай ее. В прошлом году чертов пес убил всех ягнят. Он нашел их, когда они были в крови, и, видимо, посчитал кусками мяса.

– Понятно, – сказал Нат.

Он сел на плетеный стул рядом с Фэй. Девочки, побыв немного с ними, пошли кататься на трехколесном велосипеде.

– Мне кажется, что она собирается рожать второго ягненка, – сказала Фэй. – Смотри, какая она толстая.

– Может, просто молока много собралось?

– Нет.

Позже, на закате, занося в гараж трехколесный велосипед, Нат увидел, что овца опять лежит на боку. Ее задняя часть ритмично сотрясалась. Он понял, что хозяйка дома была права, и направился на кухню. Фэй готовила салат у плиты.

– Ты угадала, – сказал он. – У овцы снова схватки.

– Этот ягненок родится мертвым. Если интервал между родами больше часа, второй ягненок всегда умирает.

Она отставила тарелку в сторону и пошла надевать плащ.

– Но ты же не знаешь наверняка, – возразил он, следуя за ней. – Может быть, все обойдется.

Нат ничего не знал об овцах, но ему хотелось приободрить ее, вселить какую-то надежду. Взяв фонарь – а небо уже потемнело и встретило их россыпью звезд, – они направились к овце. Животное стояло на ногах и щипало траву. Рядом лежал первый ягненок. Его головка была приподнята.

– Придется звонить ветеринару, – сказала Фэй.

Вернувшись в дом, она долго говорила по телефону.

Нат скучал, бродил по комнатам и временами смотрел через окно на поле. Снаружи стемнело. Он видел только контуры эвкалиптов на повороте подъездной дорожки.

Фей вышла из спальни и сказала:

– Ветеринар просил перезвонить через час или раньше, если что-то случится. Говорит, овца должна пройтись немного. Мы должны заставить ее ходить. Это ускорит роды. Но он согласен со мной. Нет никаких шансов, что ягненок родится живым.

Они поужинали, затем, так и не убрав посуду со стола, надели плащи, взяли фонарь и вышли на поле. Круг света выхватил из темноты одну овцу, затем другую.

– Нет, – крикнула Фэй. – Свети туда.

Нат повел лучом фонаря и увидел овцу у забора. От нее тянулась какая-то черная паутина, которая, провисая в воздухе, вела к небольшому пятну мокрой черноты на траве.

Казалось, что там лежал какой-то сморщенный ком. Фэй подошла поближе и сказала ровным голосом:

– Это мертвый ягненок. Большой.

Пригнувшись ниже, она добавила:

– Хорошенький. Мужского пола. Она его только что родила.

Фэй засучила рукава и начала отдирать от овцы кровавые мокрые волокна. На мордочке овцы блестели полосы слизи.

– Был бы барашек, – сказала Фэй, переворачивая ягненка.

– Да, очень жаль, – ответил Нат.

Он не чувствовал никаких эмоций, только физиологическое отвращение к комку кровавой слизи. Испугавшись, что Фэй передаст ему труп, он отступил на шаг и вдруг почувствовал вину. Тем временем Фэй, раздвинув пасть ягненку, несколько раз надавила на его реберную клетку.

– Он все еще теплый, – сказала она. – Прежде я находила окоченевшие тела. Этот очень большой. Роды шли пять часов. Он слишком долго выходил.

Фэй подняла ягненка за заднюю ногу и похлопала его ладонью по грудине.

– Так делают со щенками, – объяснила она. – Черт! Не помогает. Жаль. Идеальный ягненок. Разве не странно? Он пять месяцев развивался, а затем взял и умер. Какая беда!