Исповедь обманутой жены

– Что понял? – Она напряженно улыбнулась.

– Что люблю, наверное.

Она промолчала и отошла к соседнему столу. Разговоров о чувствах она избегала с ним с первой минуты тесного общения. Как только их отношения перешли в другую плоскость, так она сразу дала себе зарок: не влюбляться. И его не провоцировала на это. А он ляпнул, и себя, и ее испугал.

– Я тебе! – погрозила она ему шутливо пальцем. И щепотью провела по губам. – Никаких любовей, лейтенант. Только дело. Итак, где твоя Лаврова?

– Она не моя, Юль, чего ты?

Он, кажется, обиделся, что она его слова не восприняла всерьез. А он не шутил, между прочим. Он к ней в самом деле привязался. И разница в возрасте не смущала нисколько. И с радостью переехал бы к ней, позови она.

Не звала.

– Так, где Лаврова? – жестким голосом повторила Юля, усаживаясь за соседний стол.

Андрей глянул на часы. До назначенного времени оставалось минут сорок.

– Если она не передумала, конечно.

– А с чего это ей передумывать? – дернула Юля плечами, наблюдая за тем, как ее избранник обсыпает темный джемпер сахарной пудрой с пончиков.

– Ну, может, бывший ее супруг объявился и все разъяснил. Ответил на вопросы, которые у нее возникли.

– Может быть. Может, объявился, а может, и нет. – Она брезгливо поморщилась. – Отряхнись, Андрюша, что ты как поросенок?

– Вкусно же, Юль.

Он громко хлебнул кофе, блаженно зажмурился. А она, передернувшись, тут же подумала, что никогда, ни при каких обстоятельствах не позволит себе впустить его в свой дом на пожизненное. Как любовник, да, он хорош. Дело, опять же, они общее делают. Но чтобы жить с ним под одной крышей…

Нет, ни за что, никогда.

Лаврова вошла в кабинет минута в минуту. Юля мысленно поставила ей в графе «Пунктуальность» плюсик. Прошлась взглядом по внешнему виду. И снова осталась довольна. Лицо симпатичное, гладкое, без лишней косметики. Взгляд хороший, чистый. В этом она смыслила, как никто другой. Волосы заплетены в рыхлую косу. Одета сдержанно, но не пуритански. Платье из плотной ткани хорошего синего оттенка, серый плащ, полуботинки на низком каблуке из темно-серой замши, темно-серая замшевая сумка. Не очень богато, но и не нищенски.

В средствах не особо нуждается, сделала вывод Юля, оглядев вошедшую Лаврову. Не шикует, конечно, но и не нуждается. Предложила ей кофе. Та отказалась.

– Я его уже три ведра за это время выпила, наверное, – пожаловалась она, усаживаясь напротив Юли.

На Андрея она почему-то едва взглянула. Хотя и договаривалась о встрече именно с ним.

– Вас что-то беспокоит, как мы поняли из рассказа вашего соседа Геннадия Степановича, – начала Юля.

– Бывшего соседа, к сожалению, – поправила ее Лаврова вежливо. – Хороший дядечка. Вежливый.

– Не выдумщик, нет? – подал голос со своего места Андрей.

Он старательно вытирал руки влажной салфеткой, отряхивался. И немного дулся на Юлю, что она перехватила инициативу с Лавровой. Он же с ней договаривался о встрече.

– Нет. Не замечала. А почему выдумщик? – Лаврова наконец-то повернулась в его сторону.

– Да выдумал тут историю…

– Которая никакого отношения к вашему делу не имеет, – перебила его Юля и злобно покосилась в его сторону. – Итак, что вас беспокоит? Я так поняла, что там какая-то нехорошая история вышла с вашим жильем?

– Да. Понимаете… – Валерия плавным движением заправила за ушки выпавшие из косы прядки. – Все началось с нашего развода. Вернее, с обмана. Игорь обманывал меня. Долго, регулярно. Я поздно об этом узнала. Не смогла предотвратить. И развелась с ним.

Юля мысленно закатила глаза. Зачем им эта душещипательная история? История, повторяющаяся практически в каждой семье. Врал долго. Узнала поздно. А если бы узнала рано, что тогда? Простила бы? А дальше? Стала бы подозревать, следить, не верить? То еще удовольствие! Она-то знает. Она через это прошла. С той лишь разницей, что ее бывший мало того что врал. Так еще из-за собственного вранья свихнулся настолько, что подозревал всех вокруг. В том числе и ее.

Бр-рр, лучше не вспоминать. Лучше о нем не думать. А то вдруг, тьфу-тьфу-тьфу, объявится!

– В общем, остро встал вопрос размена квартиры. Вариантов не было вовсе. Или были, но на таких кабальных условиях, что согласиться не могли ни он, ни я. Риелторы приходили, уходили. Смотрели, предлагали, разводили руками. Жить под одной крышей становилось невмоготу. И тут подвернулся этот вариант. – Валерия тяжело вздохнула, улыбнулась им по очереди жалкой беспомощной улыбкой. – Я, дура, подумала тогда, что мне невероятно повезло. Комната – огромная, с высоким потолком, в самом центре. Кухня большая, санузел. Все в нормальном состоянии. Я сделала ремонт.

– Везде? – зачем-то спросил Андрей.

– Нет. Только у себя. Въехала. Начала обживаться. И тут началось такое!

– Соседи? – догадливо кивнула Юля.

– Да. Это был какой-то ужас!

И Лаврова принялась рассказывать им о нелегкой жизни бок о бок с ужасным существом, считающим себя человеком. Она говорила много, путано, не сводя взгляда с Юли, которая покачивала головой в такт ее словам.