Исповедь обманутой жены

– Оттуда, что он только что освободился, лейтенант Андрюшенька. И ментам помогать не станет, как бы тебе ни хотелось. И да, да, я согласна с тобой: контора не совсем честными делами ворочает. Но доказать… Ничего мы не сможем.

– А убийства?

– А что убийства? Во-первых, это твоя ипостась. Иди и работай. Иди и доказывай. А во-вторых, с чего ты решил, что это контора зачищается? Может, так совпало?

– Ага! Сразу два человека убиты. Те, на кого приходила жаловаться Лаврова.

– И что? – Юля поставила локти на стол, сложила ладони под подбородком. – Кто сказал, что это жертвы одного и того же убийцы? Твой бомж мог просто сделать кому-то нервы, тем более, опыта в этом ему не занимать.

– А участковый?

– Ой, Левкин! – Она сморщилась. – Не мне тебе рассказывать, что могло происходить на его земле. И кого он мог прессовать за это. Ищи другой след, лейтенант Левкин. Район хоть и спокойный, но… Но всякое ведь бывает. Кстати, как его убили?

– Несколько ножевых ранений.

– А бомжа?

– Проломили голову чем-то тяжелым.

– Вот! Вот тебе и ответ, лейтенант. Никакой связи. И прошу тебя… – она приложила обе руки к груди. – Не приставай ты ко мне больше с этими риелторами. Тема закрыта.

Левкин ушел, громко хлопнув дверью. Засранец! Не он сегодня перед начальством навытяжку стоял и краснел всеми открытыми частями тела. Не он ждал повышения. И не он теперь его не дождется.

Да, она надеялась на это дело. Очень надеялась. Но прогадала. Ничего она не найдет. Документы в идеальном порядке. А что касается людей…

Никто, кроме Лавровой, не пришел с жалобой. За те годы, что сидел Орлов, комната его пропавшей без вести жены переходила из рук в руки на году раза по три. И никто не пожаловался.

Чего копать? Кто позволит?

Вот если бы Левкину удалось подтянуть убийство бомжа и участкового к этой фирме, тогда да. Тогда другое дело. Он бы по убийства работал. Она бы подключилась по факту неоднократного мошенничества.

Но пока…

Ничего она делать не станет. Она станет работать по тем делам, которые запустила. А после обеда навестит своего приятеля. Может, новости у него какие-нибудь появятся. Ну, и заодно посмотрит, как там разместилась молодая толковая стажерка. Что-то уж слишком лощеным явился сегодня на службу Левкин. Слишком!

Она не ревнует. Нет, конечно. Какое имеет право ревновать? У них отношения без обязательств. Но зло все равно брало.

Юля углубилась в изучение бумаг и не заметила, как проработала до трех часов дня. Вспомнила, что не обедала. Решила позвать Левкина на обед в кафе через дорогу. Убрала бумаги в сейф, заперла сейф и стол. Накинула длинный черный плащ, сидевший на ней изумительно. И через несколько минут уже открывала дверь кабинета, где работал Левкин.

Нежный женский смех, разбавленный заливистым смехом Левкина, пригвоздил ее к порогу.

Веселится! У нее с утра одни неприятности, вернее, еще с вечера, а он веселится. И о ней не вспомнил даже. Иначе сам бы позвал ее обедать. Она заработалась и время обеда пропустила. А он…

– Обедать идем, лейтенант? – с улыбкой вошла в кабинет Юля, решив все же войти, раз пришла.

– А мы уже пообедали, товарищ капитан, – ответил Левкин фразой, которую она ожидала услышать. – Там сегодня суп-пюре из шампиньонов просто бомба. Рекомендую.

Он знал прекрасно, что она не ела супов. Не терпела их. Тем более супов, превращенных в пюре! Да и он прежде их не очень жаловал. А тут – рекомендует! Ну-ну…

Юля сделала ему знак глазами «выйти». А он сделал вид, что не понял. С улыбкой повернулся к стажерке, которую явно смущала пикантность ситуации. И продолжил что-то говорить. На его взгляд – что-то забавное. На Юлин взгляд – полный бред.

– Ладно, пока, – пробормотала она и закрыла за собой дверь, выходя в коридор. Добавила едва слышно: – Ладно, засранец, ладно…

– Простите, – окликнул ее кто-то со спины. – Можно спросить?

Юля глубоко вздохнула, выдохнула, чтобы не сорваться на человеке, не отвечающем за ее скверное настроение. Повернулась на голос.

Женщина. Пожилая, опрятная. На ней были темные узкие брюки, черные ботинки, синяя утепленная мехом куртка с капюшоном. С тяжелой дорожной сумкой. Лицо бледное, расстроенное. Глаза заплаканы. Коротко стриженные каштановые волосы тщательно зачесаны назад.

– Что вы хотели?

Юля не обязана была с ней говорить. Она обязана была перенаправить ее в дежурную часть со всеми ее вопросами. Но вдруг прониклась к ней сочувствием. Из-за расстроенного вида и заплаканных глаз. Даже почему-то подумала, что женщина могла пострадать из-за вероломного любовника. Из-за неожиданного предательства вероломного любовника. Прямо как…

Юля тряхнула головой. И стиснула зубы. Думать о себе как о преданной и брошенной категорически не хотелось. У нее с Левкиным были отношения без обязательств. И всех все устраивало. И если он увлекся новенькой, это его проблемы. Он же ведь, дурачок, не понимает, что молодая новенькая непременно потребует с него обязательств. Непременно!

– Понимаете, у меня случилась беда, – проговорила женщина, перекладывая тяжелую дорожную сумку из руки в руку. – Мой муж… Мой гражданский муж погиб. Его убили.