—
—
Поверить Локку, что он «чистая доска», на которой можно написать все, что вздумается взрослому? Или же, может быть, предпочесть точку зрения Руссо, гласящую, что ребенок — это воск, из которого можно вылепить человека любой формы и сути?
Этому теперь могут поверить только невежды. Не был и не существовал живой Эмиль, вылепленный из воска, как нет и детей — чистых ходячих досок. Будь это так, без труда придали бы мы миллионам мальчиков и девочек нужную форму, воспитание не стало бы для нас особой проблемой.
Ребенок — не аморфная масса, а существо, таящее в себе силы, равных которым не сыскать на всей нашей планете.
Сила низвержения Этны?
Сила Ниагарского водопада?
Сила движения Земли вокруг Солнца?
Не надо перечислять: только одна сила, затаенная в ребенке, сила духа, разума и сердца, если ее довести до совершенства, станет сверхсилой, способной преобразовывать, обогащать, украшать все вокруг — и на Земле, и в Космосе, и в себе.
Дремлющие в ребенке силы будут пробуждаться постепенно: сперва он начнет ощущать, затем — узнавать, а далее и одновременно — радоваться, ходить, говорить, запоминать, наблюдать, общаться, усваивать и, как величественный венец всему этому — мыслить, преобразовывать и созидать.
Но суть в том и заключается, что ребенок сам, какие бы силы ни таились в нем, ничего не сможет развить в себе, не сможет встать даже на ноги, не говоря уже о возвышении до человека. Совершить чудо: сделать, воспитать, создать из него человека — дело рук самого человека, и в первую очередь пап и мам…
Улыбка есть загадочное явление в жизни людей. Недавно я написал маленькую книгу — «Улыбка моя, где ты?». Позволю себе привести здесь сочиненную мною легенду об улыбке.
Я смотрю на своего сына, которого только что распеленали, мокрого и испачканного. Он болтает ручками и ножками и весь измазался. «Фу!» — говорит мама и боится дотронуться до него. Я отворачиваю нос. А бабуля, сияя от блаженства, берет его на руки и нежно опускает в ванночку с теплой водой. Она уже приступает к воспитанию внука. Какое там «фу» — я засучиваю рукава и тоже приступаю к воспитанию, мама включается тоже — стелет постель, а затем садится в кресло и готовится накормить своего первенца.
Мягко сказано — готовится.
Ты когда-нибудь пил молоко, смешанное с кровью?
Не удивляйся, не торопись отрицать.
Мать готовится — она стискивает зубы, глаза наполнены слезами; дрожащими руками она достает грудь, сосок которой как бы рассечен ножом, из раны выступает кровь.