Исповедь палача с Лубянки. Эмиссар Берии с особыми полномочиями

Комментарий Александра Севера

В реальности снижение боевой активности ОУН на территории Западной Украины было связано не с приказом Берлина, а с жесткой деятельностью советской власти.

С одной стороны, правоохранительные органы и пограничники провели серию успешных акций по задержанию и ликвидации «боевиков» ОУН. При задержании чекистам, милиционерам и пограничникам разрешалось применять огнестрельное оружие на поражение. Говоря другими словами, не нужно было сначала стрелять в воздух, а только потом, если преступник будет продолжать сопротивляться, стрелять на поражение. Более того, рекомендовалось применять гранаты и пулеметы при проведении спецопераций.

С другой стороны, советская власть применяла тактику «кнута и пряника». В частности, рядовые члены ОУН, которые не совершили тяжких преступлений (убийства, грабежи и т.п.), могли добровольно сдаться и тем самым избежать наказания. Понятно, что в обмен на амнистию чекисты требовали от них сведений о структуре подполья, именах руководителей и т.п. Если человек соглашался на такое условие, то он «сжигал мосты» и не мог вернуться обратно в ОУН. А вот тех, кто не хотел добровольно сотрудничать с советской властью, ждала депортация. Это мероприятие преследовало две цели. Первая цель – покарать бандпособников (реальных или тех, кого сотрудники НКВД такими считали) и членов их семей (если нельзя задержать скрывающегося в лесу и занимающегося бандитизмом отца семейства, то наказание должны понести его супруга и дети). Вторая цель – ослабить поддержку бандподполья со стороны местного населения. Известно, что скрывающиеся в лесах повстанцы могут эффективно действовать только при поддержке легально проживающего в населенных пунктах населения. Последние снабжают антиправительственные формирования продуктами питания, одеждой, медикаментами, сведениями о планах властей, предоставляют жилье, лечат раненых и т.п. Без поддержки местных жителей повстанцы стремительно деградируют до обычных уголовников, которые вынуждены добывать все необходимые ресурсы силой (кражи, разбои, убийства и т.п.). Понятно, что мирное население будет активно помогать властям в ликвидации бандитов.

Несмотря на все принимаемые Москвой меры, оуновцы весной 1941 года продолжали активно терроризировать мирное население Западной Украины.

С 1 января по 15 февраля 1941 года было ликвидировано 38 групп ОУН (273 повстанца), арестовано 747 человек, убито 82 и ранено 35 повстанцев. Погибло 13 и ранено 30 чекистов[100].

ОУН попыталась компенсировать потери, прислав новых эмиссаров. Так, в течение зимы 1940/41 года было предпринято свыше ста попыток прорваться через государственную границу. Из них 86 закончились неудачей для ОУН. При этом порой численность отряда нарушителей доходила до 120—170 «боевиков»[101].

Большинство «боевиков» предпочитали умереть в бою, чем сдаться. Они знали, что суд наверняка приговорит их к расстрелу.

15—19 января 1941 года во Львове прошел судебный «процесс над 59-ю». 42 подсудимых были приговорены к расстрелу, 17 – к десяти годам тюремного заключения и пяти годам ссылки.

12—13 мая 1941 года в Дрогобичах состоялся суд над 39 повстанцами. Итог: 22 расстрелянных, восемь подсудимых получили десять лет лагерей, четверо – пять лет и пятеро высланы в Казахстан.

7 мая 1941 года в Дрогобичах судили 62 повстанца. 30 человек приговорили к расстрелу, 24 получили по десять лет лагерей, дела восьмерых суд вернул на дополнительное расследование. Верховный суд изменил приговор. К расстрелу приговорили 26 человек, 13 человек – к десяти годам лагерей, остальных – от 7 до 8,5 года[102].

В начале 1941 года началась подготовка нового восстания. Одновременно было совершено 65 терактов, начали активно распространяться антисоветские листовки и проводиться акты саботажа. Кроме этого, в каждом районе от 5 до 20 человек занималось сбором информации разведывательного характера. В апреле 1941 года было убито 38 низовых представителей советской власти[103].

«В апреле 1941 года было зарегистрировано 47 террористических актов, убито: 8 председателей сельсоветов, 7 председателей правления колхозов, 3 комсомольских работника, 5 работников районного советского аппарата, 1 учительница, 1 директор школы и 16 колхозников-активистов...

В мае учтено 58 террористических актов, в результате которых убито 57 и ранено 27 человек: председателей и секретарей сельсоветов – 10, председателей колхозов и колхозных активистов – 30, партийно-комсомольских работников – 2, школьных и клубных работников – 9, работников советского аппарата – 7, работников милиции – 4, военнослужащих – 2, членов семей сельского актива – 16...

На 1 мая 1941 года... в республике значилось всего 22 бандгруппы с числом участников – 105 человек, на 1 июня 1941 года – 61 с 307 участниками и на 15 июня 1941 года – 74 и 346...»[104].

С 1 января по 15 июня 1941 года было «ликвидировано 38 политических и 25 уголовных банд с общим числом 273 активных участников. Арестовано также 212 пособников и укрывателей бандитов.

Кроме того, выявлено и задержано 747 нелегалов и только за апрель—май т. г. (текущего года, 1941-го. – Прим. авт.) арестовано и выселено 1865 активных членов украинской контрреволюционной националистической организации («ОУН»).

Во время операций убито 82 и ранено 35 бандитов – оуновцев, нелегалов и уголовников.

У участников ликвидированных бандгрупп, а также оуновцев и нелегалов изъято большое количество оружия. В том числе:

Станковых пулеметов – 3;

Ручных пулеметов – 14;

Винтовок и карабинов – 314;

Револьверов – 296;

Обрезов – 29;

Гранат – 114;

Холодного оружия – 7;

Патронов – 46 452.

Ликвидированные бандитские группы совершали террористические акты над советскими и партийными работниками, занимались поджогами и грабежами. Как правило, бандгруппы были связаны с контрреволюционными формированиями («ОУН» и др.). Некоторые участники банд являлись агентами иностранных разведок»[105].

В течение 1940—1941 годов было арестовано 400 прибывших из-за рубежа эмиссаров, ликвидировано 200 разведывательно-диверсионных групп, пытавшихся пересечь границу[106].

Вернемся к рассказу Петра Фролова.